Гомель
Гомсельмашу, как заботу,
Дали срочную работу.
Нет не рисовать картину-
Сделать новую машину.
Так-как сроки были сжаты,
Были присланы солдаты.
Не солдаты, а артисты,
Технари-специалисты.
Со всего союза взяли
Гопкомпанию собрали,
И послали эту рать
Гомсельмашу помогать.
И я по их заданию
Попал в эту компанию.
Я как по щучъёму велению
Давал в день по приспособлению.
Хоть я тогда ещё курил,
Но в день по штампу я чертил.
В день чертил я, со сноровкой,
Общий вид с деталировкой.
Ждали,- каждое прибытие
Поселяли в общежитие.
Нами комнату набили-
Четверых нас поселили.
Нам пиры не пировать,
Нам бы только переспать.
С нами жил великий чайник,
Как куратор и начальник.
Он в Москве работал, жил
В минсельхозе там служил.
Минсельхозовский курьер
Рядовой был инженер.
Где б они не появлялись
Как огня все их боялись.
Он очень поздно приходил
Как хозяин нас будил.
И всегда в один сеанс
Мы играли в преферанс.
Он сам время назначал
И всегда игру кончал,
Если время подходило
Это было очень мило.
Деньги в общий шли котёл.
Клали выигрыш на стол,
Быстро дружно одевались
На вокзал все отправлялись.
Там работал много лет
Круглосуточный буфет.
Наливали нам молодки,
Всем по полстакана водки.
Чокались, не зазнавались
И обратно возвращались.
Проходили переезд
Это на завод был въезд.
С вывеской без огонька
Сцеражыся цягнiка.
В два часа ложились спать,
Утром, рано нам вставать.
Он же спал, не просыпался
И как барин отсыпался.
Так три месяца подряд
Был у нас сплошной наряд.
В марте вдруг настало счастье
И случилося несчастье.
И ему пришёл конец.
Умер наш родной отец.
Мы на площади стояли
Репродуктору внимали.
Он стоял со мною рядом
Плакал с помутневшим взглядом.
Я понял из обрывков слов
Он обвинял во всём жидов.
И ощутил я в тяжкий тот момент
Он русский и интеллигент...
Недавно Пушкина опять перечитал,
Он точно так-же причитал.
А может быть для рифмы
Не хватает слов?
А тут она готова- бей жидов.
Я ненавидеть стал его за это,
Великого арапа и поэта.
Великий должен быть во всём велик,
А не иметь двуликий лик.
Возвращался я домой,
В свой Акмолинск , на постой.
И со мной в одном купе
В тюбeтейке, как в кипе,
Ехал средних лет казах
Со слезами на глазах.
По русски он не понимал,
Но два слова твёрдо знал.
Говорил он от балды-
Отравили и жиды.
А я родину любил
Это тоже пережил.
Возвратился я в субботу,
В понедельник на работу.
А дружок мой говорит-
Тебе выговор висит.
Ты в командировке был
Про учёбу позабыл.
Пропустил ты без понятия
Целых два политзанятия.
И парторговский дебил
Тебе выговор влепил.
Я по глупости пошёл
И к директору зашёл.
Хочу чтоб вы тоже знали
За что выговор мне дали.
Говорю вам нужно знать
Чтоб дебила наказать.
А директор мне в ответ-
Ты не порть мне белый свет.
Не устраивай мне драк-
Ты же знаешь он дурак.
Вот такие вот дела-
Раньше была Акмола.
Ненадёжных всех любила
Эта Белая Могила.
Десять лет сидел, по вредности-
В акмолу- черта оседлости.
Все на высылке равны,
Все на высылке важны.
Я молодой простолюдин-
Коля Cтаростин один
Видимо по вредности
Здесь жил в черте оседлости.
В Акмолу ссылали всех
Кто за правду, кто за грех.
Греки, ингуши, чеченцы,
Пьяницы,корейцы, немцы.
Проститутки, наркоманы,
Все бандиты, уркаганы.
Пишешь музыку не ту
Высылают в Акмолу.
Ты закончил институт
А тебя давно там ждут.
Им нужна твоя ментальность
И твоя национальность.
Лучший способ навредить,-
Нужно в Акмоле пожить.
А теперь она жар-птица,
Казахстанская столица.
Сам <хозяин страна>
Теперь правит в Астана.
06.13.2014 Worcester
Автор картины-Давид Т.
Canvas panel. Oil. Size-16''x20''