А в отчаявшимся том государстве -
Как войдёшь, так прямо наискосок -
В бесшабашной жил тоске и гусарстве
Бывший лучший, но опальный стрелок.
«Про дикого вепря»
Двери сердец
открывал он гитарным
боем
и голосом - с хрипотцой.
Были друзьями ему ветераны
и уркаганы
малины блатной.
Жил бы Шекспир -
похвалил бы Высоцкого,
если б услышал его монолог -
Гамлета в свитере,
принца московского,
с песней гитарной,
с иронией злой.
Слухи как мухи –
про водку, про дозы,
зэков, шалав…
Кривотолков и лжи
поразвелось,
как приятелей ложных,
«кто с ним встречался,
кто водку с ним пил».
Только прыжковая планка
всё выше.
Разве удержишь его в удилах!
Может, ему бы с Мариной в Париже
лучше, «толчковая» б не подвела...
Честь и хвала! -
да несносная тройка
мчалась к обрыву под звон бубенцов,
и злые ангелы зыркали строго
в не божественное лицо.
Жизнь непростая кончается быстро.
Кто не расплавился – тот сгорел.
Семьдесят семь ему нынче б было,
двадцать пятого, в январе.