Чего тебе, болезный, запнувшийся над бездной,
жуй корж, намажься кремом, на кожу кружева,
ал твой камзол помпезный, за цинком бесполезный,
нахал, охальник, хахаль его пережевал.
Переживает пекарь непроходимость шнека,
гюрза отложит яйца, гадюка дюку чек,
не так ужасен лекарь, как кум его, аптекарь,
все жертвы ради рифмы, печати на плече.
Ах, если б Эсмеральда истерикой герольда
проснулась знаменитей, чем ад и Сталинград,
тираж кульбит к зениту, быть шрифту пеной смыту,
корпит металлохимик над сплавом для наград.
Хотел бы слить сурово в единственное слово
немой ситуативный причину немоты,
глотай слюну, болтливый, ведь сливы и оливы
благополучно сгнили в изъятьях пустоты.
Чиста как раз страница, но текст упорно снится,
вибрируют ресницы – кадрируют весло,
гортань хрипит со страхом о том, что станет прахом,
одним массивным махом на мху хамит число.
Так целит арифметик в пучину междометий,
так цедит марля млеко и наполняет бак,
что, тятя, наши сети, в избе лютуют дети
и разбирают тятю в похлёбку для собак.
Абак, считай убытки, пусть допустимы пытки,
забрызжет кровью слитки, вульгаризует цвет,
жгут составляют нитки, а крепкие напитки
из пятки тянут душу нетрезвую на свет...
Soundtrack: Quadro Nuevo, Samba para Parapente.