В 90-х годах прошлого века (как странно звучит – неужели это было так давно?) я увлеклась горным туризмом. Природа Сочи и его окрестностей к этому очень располагала. Несколько лет подряд я проводила отпуск на Красной Поляне, в горах. В то время на Красной Поляне было две турбазы – "Профсоюзная" и "Турбаза Министерства обороны". Турбаза Минобороны была хорошо оборудована, с цивилизованными корпусами и приличной столовой. Мы находились там пять дней, пока набиралась группа и проходили тренировки. Затем – пятидневный поход. Ночевали мы в приютах. Загорали на ледниках. Ночь перед восхождением проводили в палатках у подножия гор. Впечатления от этих походов сохранились в стихотворении “Две гитары”.
"Две подруги, две гитары на моей стене.
Удивительная пара – молча, в тишине…
Стала плохонькой и старой первая из них.
Поделили верст немало с ней мы на двоих!
Что ж молчишь теперь, подруга тех далеких лет?
Позабыла, как встречали мы с тобой рассвет?
И какие песни пели вместе у костра,
А инструкторы сидели с нами до утра…
...Завтра утром покидаем снова мы приют*.
Затуманенные дали манят нас и ждут.
Ждут дороги, реки, горы, как в живом кино –
Ведь еще Семиозёрье не покорено!
… Вот мы перешли долину. Было нелегко
Покорить свою вершину – гору Псехако!
… Мы стояли на вершине. Дух перевели –
И увидели красоты, скрытые с земли.
Водопад встречался с речкой на цветном лугу.
А напротив – горы-свечки, головы в снегу.
Заметалась в ветках птица, свой покинув плен.
Так бродячий дух стремится в родовой дольмен...
…С гор повеяло прохладой. Мы спускались вниз,
Слыша шёпот водопада, лёгкий, как каприс.
И застыли кипарисы, остудив свой гнев,
Как монахи на молитве, ветви вверх воздев.
… Вот идём мы по цепочке, таинству верны.
Все овраги, реки, кочки преодолены.
Снова лагерь. В быль из сказки возвратились мы.
Позади остались горы, склоны и холмы…
Кто-то в руки взял гитару. Струнный перебор…
Пахнет хвоей и цветами… и горит костёр…
И гитара зазвучала, песня полилась,
Без конца и без начала, закружился вальс…"
Одной из любимых моих песен тогда была песня “Рассвет – золотая корона, вершинам открыты просторы, здесь эхо грохочет по склонам – мы горы, мы горы, мы горы…”(к сожалению, не знаю ее автора), которую я с удовольствием пела под гитару. Ее очень любил инструктор Володя, и благодаря этой песне включил нас в 1989 году в единственную группу, которой было разрешено посетить Кавказский заповедник (в тот период на посещение заповедника был строгий запрет). Тогда мы и совершили восхождение на вершину горы Псехако.
Псехако — горный хребет в окрестностях посёлка Красная Поляна, в Адлерском районе города Сочи. С северо-запада и запада ограничен бассейном реки Лаура, с юго-запада — рекой Ачипсе, которая является ее притоком, а с юга — бассейном реки Мзымта, в которую впадает Лаура. В северной части хребта начинается территория Кавказского природного биосферного заповедника. Абсолютные отметки хребта достигают высот 1400—1600 м. Мы должны были совершить восхождение на пик высотой 1450м.
Накануне восхождения вечером сидели у костра, а звезды – прямо над головой, казалось, так близко, что на самом деле рукой достать можно… Помню, как наш инструктор сказал - "Запоминайте эти мгновения! Потом всю жизнь будете вспоминать эту красоту!". И он оказался прав...
Утром совершили восхождение. До подножия вершины шли по изумительно красивой долине Семиозерье. Семь озер необычайной красоты, одно красивее другого! И между ними альпийские луга со своими сочными красками и необычайно огромными папоротниками, цветами. Помню, как захватило дух, когда я оказалась на вершине! Внизу парил беркут... Трудно выразить словами чувства и восторг, переполнявшие меня. Это нельзя объяснить, можно только испытать. Те, кто бывал в горах – горные туристы и альпинисты, читающие эти строки, хорошо меня поймут. Им наверняка приходилось испытывать то же самое. Когда вернулись в лагерь, я заметила, что мы все загорели, как Арлекино, – одна сторона белая, другая темная. Так вышло потому, что к подножию горы мы шли на рассвете (левой стороной к восходящему солнцу), возвращались на закате (опять левой стороной – к уже заходившему солнцу). Спуститься вниз с Красной Поляны на побережье быстрым темпом можно и за одни сутки. Поразительно, как прямо на глазах меняется природа. От альпийских лугов до песчаных дюн побережья. Мы, конечно, спускались, не торопясь. С двумя ночевками. После первой ночевки я обнаружила у себя на пальце странные пузырьки. После второй ночевки, выйдя из палатки, заметила, что почти все мы покрыты мелкими красными пятнышками. Это оказался такой вид мошки, который выгрызает микроскопические участки кожи, в результате чего человек покрывается мелкими красными пятнами. А пузырьки были результатом «общения» с другим видом мошки. Мелок гнус, а неприятностей от него хоть отбавляй!
Когда вернулись на турбазу, мы с подругой-москвичкой вспомнили, что инструктор, который работал с нами в предыдущий наш приезд, перешел работать на другую турбазу – "Профсоюзную". На следующий день решили прогуляться к нему в гости. Застали его чем-то озабоченным. Оказалось, что к ним приехали швейцарцы (в то время международный туризм у нас только зарождался) и хотят снять рекламный фильм. “Девочки, хорошо, что пришли. Очень кстати” – сказал он. И попросил помочь в съемках. Вместе с нами он уговорил сняться в рекламном ролике инструктора по спорту, которого звали Самвел. Самвел, завидев нас, широко улыбнулся и, обняв за плечи, представился. "Девочки, улыбаемся!" – сказал он, и мы прогулочным шагом направились по тропинке в сторону швейцарской съемочной группы. Со стороны казалось, что давние друзья гуляют, наслаждаясь окружающими красотами. А мы в это время только лишь знакомились по ходу действия... Швейцарцы же в это время снимали нас на кинокамеру на фоне пышной краснополянской природы. Нам же позировать для киношников было одно удовольствие – конечно, такое невиданное приключение!. Тогда же видеокамеры не были в свободном доступе, их имели только профессионалы. А какой молодой девушке не захочется сняться в кино – пусть даже в рекламном? (Кстати, и реклама еще тогда не стала надоевшим всем аппендиксом основных программ телевидения). Швейцарцы захотели снять и новую сауну, которую только-только отстроили на турбазе.
Нас побрызгали водой, чтобы казалось, что это пот, завернули в простыни, налили чай. И мы изобразили “отдых после парилки”. В ледяной бассейн нырять, конечно, не стали. А вот физрука Самвела, который участвовал в съемках вместе с нами, уговорили “нырнуть”. После парилки, наверное, такой бассейн – то, что надо. Каково же было физруку прыгнуть в бассейн без посещения парилки – история умалчивает. Но выскочил он оттуда, как ошпаренный – если это выражение можно применить к его состоянию после прыжка в ледяной бассейн…
Сейчас Красная Поляна стала всемирно известна в связи с Олимпиадой, проведенной там зимой 2014-го года. Изменилась и преобразилась, стала совсем другой. Сейчас она напоминает уголок цивилизованной Швейцарии...Но, когда я смотрю на фотографии тех лет, сделанные во время походов по заповедным краснополянским местам, сердце начинает щемить от грусти по неповторимым минутам, проведенным там наедине с великолепной, не тронутой цивилизацией природой. И эти ощущения останутся со мною навсегда...
Фото автора. В долине Семиозерье перед восхождением на вершину Псехако. Автор - в центре снимка.