Брожу в дебрях чернолицей подворотни,
Взгляд рыхлит землю, руки по швам.
Я бы мчался домой, пусть не особо поворотлив,
Если бы меня, хотя бы кто-то там ждал.
Отец цедит самый дешевый виски,
Что смрадным пойлом в стакане плещется,
Ускользает по горлу, без слов, по-английски,
Стряпая обиду к некогда любимой женщине.
Надругательства и шутки плоские,
В ход руки, ноги, бранные слова.
И если мать относилась к нему по-скотски,
То только с желанием филировать.
Я тяну на себя толщи одежды,
Чтобы не так больно.
Мать думает «лучше б изменял».
Роняя слезы тихо и бережно,
Затем я понял,
Ей больно и за меня.
Дезориентация, самоубиение,
Мать твердит «пройдет со временем»,
Иду со школы, отец с ремнем или палкой
Встречает в дверях,
Он делал из меня мужика,
называл эмоциональной закалкой,
Но на самом деле, он делал мужиком себя,
Мы все знаем и помним тот час,
Когда все ему не те,
И как матерые стоматологи – зубы точа,
У нас выработался иммунитет.
Очередная бутылка пролетает над урной,
Без шанса на приз крутится барабан.
Жмет на курок, крича, «Где же ты, ;п;у;л;я; дура?»
И сгорев, мосты расходятся
По домам.