В Сибирь по тракту гнали ссыльных из Москвы.
Шли в кандалах они, в разорванной одежде.
И жены декабристов не боясь молвы,
Встречали их с любовью, ждали их с надеждой.
Отправили мужей с лишением чинов,
В Сибирь из Петербурга нищих, без дворянства.
Восставших офицеров, молодых сынов,
Солдатов и крестьян, литовских иностранцев.
Гнал ветер заключённых, слышался набат,
В наручниках железных - Фёдор Достоевский.
Летают вороны, и вороны кричат,
Прощай наш друг, прощай Бестужев и Раевский.
Вот солнышко взошло, проснулся каземат.
Не видно в небе туч, но чёрный ворон кружит.
В окошки тёмные сверлил зрачком солдат,
С винтовкой за спиной царю, он верно служит.
Бассейн реки Иртыш зимой сковало льдом.
По улице ведут людей, бежит собака.
Скулила тихо лайка, билась в ноги лбом,
Конвой сопровождал до Омского барака.
Читает Фёдор от Фонвизиной письмо,
В них нравственная сила, мужество и вера.
В остроге холодно, зловонно и темно,
Но письма греют душу святостью примера.
Светила в чёрном небе белая луна,
Сползала ночь как призрак, таяла в ладонях.
Он вспоминал Тобольск, как женщина одна,
Молилась за него стояла на коленях.
Как раненная птица мечется душа,
Искрится белый снег, метель поёт всем песни.
Поднимется душа пусть в небо, не спеша,
Как птица полетит и пусть она воскреснет!
Звонил в колокола и бил в набат монах,
Он разбудил страну до Дальнего Востока.
И белый пароход качался на волнах,
Судьба России нашей будто одинока.