Его папа, который когда-то оставил его еще малышом,
Убежав в другой город от жены и двух сыновей,
И теперь объявившийся вновь на старости лет,
Посоветовал бросить меня: мол, куда, да ты что, зачем?!
на три года старше тебя и к тому же с ребёнком… окстись!
Ну, зачем тебе это б/у, у тебя еще всё впереди.
Он послушался и ушел, объяснив это, кажется, тем,
что я плохо готовлю – много соли и чеснока…
или, может быть, наоборот – слишком вкусно и на убой,
и он стал набирать килограммы и много пить…
и к тому же он хочет машину, а тут, понимаешь, я…
а еще я шлюха - со мной можно только разок-другой…
может, годик – пожить в огне, так сказать, остриём ножа
себе нервы пощекотать. А потом – бежать.
Потому что такие, как я, мол, не созданы для семьи.
Потому что моя цветастая жизнь – для него бордель:
Заглянуть приятно, но жить так могут разве что циркачи.
Он щелкает пальцами у меня перед носом, говорит мне гундосо: «Эу!»
И за левую ногу босую резко сдёргивает с небес,
Говорит мне: «Аллё?» Говорит, мол, вот это – жизнь,
А не то, что ты там рисуешь в своей фарфоровой голове.
Я встаю, обтираю грязь и плевки с лица,
Возвращаю кольцо его матери, эскизы белого платья, списки гостей,
Имена наших будущих (прошлых теперь) дочерей,
Планы дома, собаки, ремонта, тихой старости на берегу
Океана (хотя бы речки) в окружении внуков и клумб,
обещания счастья, защиты, плеча, беззаботного бытия...
Он же смотрит с презрением. Он не возвращает мне ни *X*Y*Я.
Я сижу на грязном снегу и лижу свой израненный бок…
Я была тут уже ни раз – меня часто сдёргивали с небес,
Брали грубо так за шкиряк, и носом тыкали в грязь,
Я такую вот жизнь тоже знаю. Просто больше ее не хочу.
Бок весной зарастет и почти перестанет ныть,
Он покроется нежным мехом - никто не увидит шрам.
Я пойду, вся такая пушистая и вихрастая, новая и
Ничему не наученная. Потому что опять и опять
буду верить в любовь и смотреть на прохожих восторженным псом –
мокрый нос, шершавый язык и виляющий маленький хвост:
Я вам рада! Возьмите меня домой! И на ручки! Нет? Может быть, вы?
Нет? А вы? Ну, возьмите же. Видите, сколько во мне любви?
Я ее вам отдам, нужно только за ухом почесать…