Вижу черное Эльдорадо.
о, простирающееся прямиком до моего окна -
эта черная девушка сзади выглядит вполне себе хорошенькой.
Господи! да она же прекрасна!
ты хотя бы представляешь, как она мягка?
на что эти ощущения похожи?
ох, до чего же я далек от нее…
Иисус, это Игги…
ты…
было бы славно, чего греха таить,
если бы ты последовала со мною.
когда ты едешь куда-то
следуют разговоры - а я не хочу говорить.
ох, мама, я же сам себя погубил.
ох, мама, я сам себя же убил.
ох, мама, я сам себя же застрелил.
ох, мама-мама… я же говорю, я сам себя же загубил.
а они ходят по нашим сердцам,
наступают на наши сердца.
я и сам не знаю, зачем им это нужно –
ступать по нашим сердцам?
черт возьми, я не возьму в толк – зачем?
ходить по нашим сердцам?
они ходят по нашим сердцам,
наступают на наши сердца,
давят наши сердца.
они ходят по нашим сердцам -
видишь ли ты? - конечно нет.
ступают прямо по нашим сердцам.
как обратиться таким же черным?
как у них получается копировать тебя так хорошо?
они опьянены тобой, так что же?… (сексуально?)
но только если ты и впрямь захочешь этого.
парень - ты так молод -
ты должен заставить кого-то сюда зайти:
выходите вы, черные…
вы, черные и сильные,
черные, и сильные, и черные…
и сильные!
и черные!
Иисус, в этой комнате так холодно, здесь взаправду холодно.
ты знаешь, я никогда не говорил тебе об этом, но есть один парень,
кто-то кто мне по-настоящему нравится, и его никогда не бывает рядом…
так вот, и он совершает поступки, которые могут быть правильным,
которые могут быть хорошими,
а они делают его уродливым, чертовски уродливым,
и мы гасим лучи света в них,
ага, мы делаем их темными, мы гасим огни, направленные на них.
эти идиоты похожи на тебя, когда ты пытаешься мне навредить.
я знаю, что в тебе ничего и нет.
я и сам не знаю, отчего я с тобою так обращаюсь -
спускайся и танцуй со мной, танцуй со мной.
у тебя-то ничего и не осталось, кроме меня,
ох, ну согласись же, не отвергай меня, не забывай меня…
мама, а какого цвета будут эти огноньки?
осветят ли они меня синим?
мама, а какого цвета будут эти огноньки?
обратят ли они меня грустью?
мама, знаешь, я сам себя и вознес,
вау, мама я сам себя вознес вверх,
вверх, вверх, вверх, ввысь, мама,
на вершину низов, на вершину низов, мама.
оу, мама,
я не понимал того, что творил,
я не знал, что это означает, но я сделал это,
я сам себя и вознес…
[«Turn Blue» Игги Поп, 1977]