Зимний вечер...
Сыплет ветер
Дождь сквозь сито на порог.
Выйдешь и тебе на плечи
Лягут вздохи ста дорог.
Размотаешь пуповину
Мысли, бросишь в чернь костра
Костью – сердца половину,
И не видим до утра.
Не дочитан, не дописан...
Ловишь звёзды в решето
Светлячками добрых истин,
Грея сумрак под пальто...
2
Давайте надуем шарики и будем плясать под ёлочкой,
Я стану смешной и маленькой, ты будешь весёлым ёжиком.
А в окна пустоты плещутся – цветные повесим шторочки,
Приспим сны благие, вещие, вино откупорим штопором.
Постой! Эта сказка прожита!
И ёлка была, и шарики...
Веселья кривились рожицы, висели в прихожей шарфики...
Ты мне расскажи про волюшку...
В гранёный стакан лей правду мне!
Разгневался, бросил: "Вот ещё!" –
В лицо мне,
и я оказалась вне...
Где горе ревёт по-бабьему,
Где орды ветров растрёпаны...
Мне тесно и душно в любом дому...
Мне тьма –
за любыми окнами...
3
Снег и небо серые, серые дома,
Серой каруселью кружится зима.
Медленно скрипучую вертит карусель
Ветер. И колючая засыпает ель.
В сумеречье буднично вздрогнет Рождество...
…Матерь необутую пустят на постой.
Слушают задумчиво буйвол, лев, орёл
Как Иосиф Лучшего именем нарёк.
Звёздною дорожкою вдаль идут волхвы,
Ветер стал острожником, щиплет холм травы.
Сей Младенец маленький скорби понесёт,
Хлев случайный – спаленка, родила – и всё…
Слёз горнило горнее ждёт её в пути,
Но она не гордая, Сыну в ней расти…
А пока улыбчиво смотрит на Царя…
Свет благой колышется в яслях января…
______________________________________
"Ему должно расти, а мне умаляться" Иоанна 3:30
4
Бездомный день дошёл до половины
Вины и распогодился дождём.
Поплакал всласть и стал таким невинным,
Что каждый третий путник в нём: "Идём!" –
Воскликнул, – "С днём, что длится здесь и ныне.
Проводим бедолагу до ворот,
Замрём вослед, а только след остынет
(Мгновение назад смотрели в спину
Идущему), ночь станет приворот
Готовить дню иному.
Заершится,
Как стайка рыб, созвездье в полынье –
В тунике из пылающего ситца
Грядущий день гарцует на коне.
5
Снежинки кружились налево, направо,
Бесшумно ложились на крыши парадных.
Снежинкой большою за ночь стала липа –
Летящие к веточкам тонким прилипли.
Светало. Увидели море подарков
Детишки, помчались под снежные арки.
Ныряли в сугробы, смеялись, шумели,
На щёчках снежок рисовал красным мелом.
В лесу на опушке проснулся подснежник.
Сгущалась январская белая нежность...
6
Кто–то скажет однажды: давно и не здесь –
Там, где небо встречается с лесом,
Она, третью часть жизни прождавшая весть,
Бережённая радостной Вестью,
Тыщи тёмных ночей, тьму песчаных тревог
Проторила дорогою слёзной,
Редко кто–то входил на высокий порог
Самой грозной, по–детски серьёзной –
Той, что помнила всё, как когда–то давно
Убиенных детей хоронили
Вифлеемских, насколько давно – всё равно…
Она помнила степь, воды Нила…
С нею рядом был Бог, а вокруг – никого,
Не могла она больше быть вместе.
За чужую вину снят с неё был оброк...
Царской милостью ставшая песней...
7
Когда деревья, кучась в стаи, травою стали,
Чтоб ты, усталая, коснулась
травы устами...
Там, над землёю высоко, над облаками,
Во сне о ствол облокотясь оглохшим камнем,
В то время, как они тебя в ветвях держали.
Мгновения сплелись, как бязь...
Любовь и жалость
Росой струились по стволам.
Деревья снятся...
Их речь понятна, не разнять живых объятий.
8
Я помню солнце, солнце и траву,
Дремавшую у солнца в изголовье,
Столетних тихих сосен кожуру,
Облитую закатной тёплой кровью.
Забыв почти что всё, что боль пасёт,
Как солнце, попрощавшись, возвращалось –
Я помню... на губах июльский сок,
И на ресницах – розовую алость.
Пока что это то, что я несу
Под тонкой плотяною кожурою,
Наполненная солнцем на весу,
Лучистым убаюканная роем…
9
Белый свет укрыл колени...
Что на ветке птице снится?
Утро кружит сонно, ленно...
Ёжит плечи и ключицы
Незнакомка. Пахнет кофе,
Свежим снегом и весною,
Ветер вертит дали штофом,
Снег – стеною за спиною.
Облачный причудлив замок,
Через миг воспоминаньем
Станет. Миг в полёте замер
Между ветром, небом, нами.
Силуэт зимы – пушистый,
Не капризен, не изменчив.
Он послушен белой кисти,
Приглушённой сонной речи.