По мотивам мифов
На севере Греции жил певец Орфей,
Его недолюбливал некий бог Морфей.
Тот Орфей-прекрасный исполнитель песен,
За границей Греции даже был известен.
Его полюбила дева Эвридика –
Красавица яркая, как гвоздика.
В лесу они были, рядом-птицы, твари.
Орфей песни пел, играя на кифаре.
Жена собирала разные цветы
Аромата нежного, редкой красоты.
Как-то ей почудилось, кто-то к ней бежит,
Она убегает, внутренне дрожит.
Случайно наступила прямо в гнездо змей,
Змея мигом жалит, смерть приходит к ней.
Спешит Орфей к жене своей на крик,
Жаль, приходит поздно до Орфея клик.
Здесь Орфей увидел крыльев два весла,
То Смерть Эвридику к Аиду унесла.
Там, в подземном царстве, Стикс шумит о ней,
А Орфей проводит в горе много дней.
И не прикасается к хлебному куску,
В песнях изливает он свою тоску.
И такая сила шла из его песен,
Что к нему стремились звери с ближних весей.
Они приходили, покидая норы,
А с деревьев птицы обращали взоры.
Дни ходил и ночи он в лесу, как леший,
Но ни чем, никто, не мог его утешить.
Он не может выжечь горе и обиду,
Спешит в подземелье к грозному Аиду.
И по ручеёчку под названьем Икс
Орфей добирается к мрачной реке Стикс.
На том бреге речки есть царство теней.
-Где же Эвридика, как прийти мне к ней?
Стикс глубокий катит мимо водЫ тонны,
За спиной Орфея слышны плач и стоны.
Это тени умерших жаждут переправы
В царство их подземное, на тот берег, правый.
Вот от того берега отделилась лодка,
У героя нашего пересохла глотка.
Лодку ту причалил к берегу Харон,
Но в неё Орфея не пускает он:
«Извините, милый, не моё хотенье,
Я переправляю в царство только тени,-
(Тени входят в лодку целою гурьбой)-
Вот когда умрёшь ты, приеду за тобой!»
А Орфей Харону орёт в лицо дико:
«Я хочу увидеть мою Эвридику!»
Оттолкнул Харон его и спешит отчалить,
Зазвенели струны, льётся песнь печали.
И остановились в беге Стикса волны,
Тени мёртвых в лодке замерли безмолвно.
Орфей входит в лодку, жарок певца пыл,
Отзвук его песни над рекою плыл.
Песнь плылА печальная о любви живой,
А на звук спешили тени над травой…
Молчаливым царством смело шёл Орфей
Мимо теней мёртвых и людей, и фей.
Вот пришёл к дворцу он, вошёл в мрачный зал,
По дороге к трону никто не задержал.
На золотом троне восседал Аид
С мечом, в плаще чёрном, имел грозный вид.
Рядом с ним, в сиянии золотого фона,
Царственно сидела жена Персефона.
А за ними с крыльями чёрными бог Смерти,
А вокруг толпилися Керы*, словно черти,
Что за полем битвы иногда взирали,
У сражённых воинов жизни забирали.
В стороне от трона–судьи, присяжные.
В тёмных углах зала Аидова здания
Притаились теней сих Воспоминания
И в руках держали они бичи из змей
И судимых жалили, а возражать-не смей!
По залу носился бога Смерти брат,
Был Гипнос молоденький прибывавшим рад.
В серебристом роге он мешал напиток
Сонный, без которого, мы не знаем пыток.
Аид взглянул на гостя и все задрожали
И все тени губы в ужасе поджали.
Сильно ударив по струнам кифары,
Запел Орфей, приближаяся к трону.
Он пел для божественной пары
И тени внимали печальному тону.
Он пел о любви к Эвридике,
О счастье с ней в прошлые дни,
И просветлели суровые лики,
Ведь слушали люди и боги, не пни.
Царство печальному пенью внимало,
Слушая песнь о разбитой любви.
Здесь ведь страдавших было немало,
Тех, чьи сердца захлебнулись в крови.
Склонив на грудь голову, слушал Аид,
Слёзы богини стекали с ланит
И капали мужу её на плечо,
В души лилась песнь певца горячо:
Забыл про терзающий голод Тантал,
Камень на горку Сизиф не катал,
Трёхликая, грозная нимфа Геката,
Прятала слёзы, вспомнив закаты.
А у безжалостных, злобных эриний
Слёзы смывали с лиц цвет их синий.
В песню любви погрузился Аид,
Песня за душу взяла Данаид,
Забыли они о бездонном сосуде,
О делах бывших забыли все судьи…
Песня звучит уж не так, как в начале
И утихает, как вздохом печали.
Вот и совсем затихает звучанье,
В зале богов воцарилось молчанье.
Это молчанье прервал бог Аид:
«Зачем ты пришёл к нам и с чем?»-говорит.
Поклялся Аид нерушимою клятвой,
Была бога речь разумной, понятной:
Скажу от себя, Персефоны лица-
Исполним любую мы просьбу певца».
Вот таким был Орфея ответ:
«Я,Владыка, пришёл на «тот свет»
Не за тем, чтобы стража с собой увести,
Эвридику на землю со мной отпусти».
Ты видишь, как я по ней страдаю,
Как бы ты поступил, я гадаю,
Если б твою увели Персефону,
Чтобы ты смог по земному закону?
Ты бы, владыка, также страдал,
Просил, чтобы Зевс Персефону отдал.
Ты ж возвратишь, ведь, жену мне на время,
Рано нести ей подземное бремя.
Пусть для неё светом солнышко брызнет,
Пусть испытает она радость жизни.
Она же пришла в твоё царствие юной,
Пусть налюбуется ноченькой лунной».
Аид отвечал: «Я без мытарства
Отпускаю Эвридику из своего царства,
Но с условием, что на всём пути,
ты будешь, не оборачиваясь, идти.
Если ты оглянешься случайно,
Для вас это окончится печально.
Вас поведет славный бог Гермес.
Ты за ним, сзади-жена, и не менять мест».
Вот уже царство Аида позади,
Река Стикс шумит где-то впереди.
Харон переправил их на ладье,
Они сказали ему «Адье».
Тропинка поднималась вверх круто,
Камни на тропинке отбирали у них минуты.
Вокруг них царил сплошной мрак,
Они дорогу различали кое-как.
Впереди, за Гермесом забрезжил свет,
Скоро наверх приведёт его след.
Тревога за Эвридику охватила Орфея:
Поспевает ли за ним его фея,
Не отстала ли, не потерялась ли в темени?
Не слышно шагов её уже столько времени.
Не выдержав и нарушив запрет,
Оглянулся, увидел жену и,вдруг,- её нет!
Мгновенно во мраке растаяла её тень,
Гермес в то время уже перешёл в земной день.
Орфей пережил смерть жены вторично
И в этом винил себя лично.
В ужасе возвратился он к берегам Стикса,
Но его остановила статистка.
На берегу реки он провёл семь дней,
Думая о жене, но так и не встретился с ней…
Прошло четыре тяжёлых года,
Орфей избегал общества народа.
Из-за ближних и дальних морей
Цари предлагали ему дочерей.
Но невест, заморских и здешних,
Орфей отвергал безутешный.
Путь ему был богами отмерен.
Эвридике он оставался верен,
Его страданье и горе
Разделяли Родопские горы.
От его песен камни роняли слёзы,
Слова утешенья шептали берёзы.
Изредка он сходил на равнины лоно,
В храм, что бы отдать почесть Аполлону...
Когда во Фракии стал Дионис в чести,
Орфей отказался отдавать ему почести,
Оставаясь верным Аполлону
И своему горному трону.
Дионис наслал на него спутниц менАд,
Устройте, мол, ему променад.
Пьяные менады разорвали певца,
Не дав сказать ему ни словца,
А голову его бросили в реку Гебр,
Долго искал своего сына Феб.
К Лесбосу вынесли голову воды реки
Там погребли её, как вещают старики.
По велению Аполлона-Феба
Лира Орфея стала созвездием неба.
Останки его погребли в десяти метрах
От храма в тамошних Либертах.
Могилу охраняют берёзы и ели,
Там не умолкают соловьиные трели,
Но не такие печальные, как пел Он.
Вдали протекала река Геликон,
Где менады пытались смыть кровь с рук,
Но река ушла под землю вдруг.