Верочка, подвинься, мне ведь тоже
Хочется на мир с небес смотреть.
В невесомом, белом, мягком ложе,
Ни о чём не думая, сидеть.
Где-то там, внизу, осталось горе,
Город, грохот, люди, суета.
А вон там, вдали, похоже, море,
Тихий берег - мамина мечта!
Погляди! И, вправду, это - море!
Россыпи ракушек на песке.
Только Вера видела лишь горе,
Чёрной паутиной вдалеке.
И уставившись безумным взглядом
В полуобгоревшие тела,
Ей казалось, будто бы из ада
В опустевший дом она брела.
Лужи крови, крики, дым, разруха…
Пёс незрячий на земле лежит,
С опалённой шерстью возле уха,
Немощно и жалобно скулит.
Нет в живых: ни мужа, ни сыночка –
И никто не выйдет за порог,
Лишь соседей щебетунья-дочка –
Сирота, хоть Бог её сберёг.
Надо только верить и молиться,
Что настанет мир в краю родном.
Снова Украина возродится,
Люди отогреются теплом.
Но куда теперь? Война повсюду.
И зачем? Кому она нужна?
Братья, как враги, стали друг другу.
Продана и куплена страна.
Душит боль от злобной истерии,
Люди уезжают в никуда.
Что же ждёт их, беженцев, в России?
Добрый мир? Довольство ли? Нужда?
Лайнер плавно совершил посадку,
Несмотря на всполохи грозы.
Щебетунья-девочка украдкой
Стёрла след непрошеной слезы.