Замирало сердце болью, темнота гасила стоны.
Для признаний нет надежды, для молитвы нет иконы…
Билась птицею охрипшей, душа раненая снова.
Добивал он, как умел, беспощадным пошлым словом.
Разрушая все, что создал, он не видел в этом драмы.
Бередил он вновь и вновь, заживающие раны.
Сердца боль оборвалась. В темноте утихли стоны.
К покаянью нет надежды. Для молитвы нет иконы…