Первые письменные памятники французской литературы.
«Песнь о Роланде» (La Chanson de Roland)
Реферат
«Песнь о Роланде» - величайшее произведение французской эпической поэзии – первоначально бытовала в устной форме, исполняемая бродячими певцами-жонглерами. Популярность ее была очень велика. Английский летописец Вильгельм Мальмсберийский писал, что прибывшие из Франции норманны перед битвой при Гастингсе (1066 г.) пели «кантилены Роланда», «чтобы воинственный пример этого мужа воодушевил воинов».
Наиболее ранние известные нам записи «Песни о Роланде» относятся к ХП веку.
- Так называемый Оксфордский текст. Он составлен на старофранцузском языке, является ассонансированным (1) по форме. Возник в Англии, где после 1066 г., т.е. после нормандского завоевания, литературным языком высшего общества стал французский. Скоро там образовался некий литературный центр: туда стекались труверы, там возникла своя французская историография, там перепевались и приспособлялись к придворным вкусам кельтские сказания об Артуре и Круглом Столе, там развивался французский театр. Оксфордский текст представляет копию, сделанную англо-нормандским писцом с оригинала, диалект которого не выяснен.
- «Ruolantes Liet» - перевод баварского священника Конрада.
- «Песнь о предательстве Гвенона» - школьная латинская поэма, составленная по песенному (не прозаическому) оригиналу, весьма отличному от сохранившихся старофранцузских текстов.
Из более поздних письменных вариантов «Песни о Роланде», к примеру, известны:
- древнеисландская «Карламагнуссага» (первая половина ХШ в.),
- Парижский, Лионский, Кембриджский тексты (ХШ – Х1У вв.),
- Венецианский текст (Х1У в.) Он ассонансированный по форме, составлен на «диковинном» - особом искусственном - так называемом «франко-итальянском» языке. Поскольку Италия не обладала собственным национально-героическим эпосом, его импортировали. Странствующие певцы - итальянские жонглеры перепевали французскую поэму для своих земляков на свой лад. Пользуясь родством языков, они даже и не трудились переводить, а просто несколько приспособляли французские слова к итальянскому произношению.
Разнообразие письменных вариантов показывает, что «Песнь о Роланде» многократно перепевалась, была популярна в Европе на обширной территории. Два старейших по форме – ассонансированных – текста – Оксфордский и Венецианский – сохранились на двух противоположных окраинах этой территории и являются как бы «переводами» на окраинные диалекты с неизвестных нам оригиналов.
Вопрос об авторстве поэмы стал предметом полемики. Весьма интересно то обстоятельство, что Оксфордский текст завершается словами: «Ci falt la geste, que Turoldus declinet». Здесь упоминается некий Turoldus. Однако в этом коротком предложении каждое слово (кроме ci) – загадка. Известный переводчик Б.И.Ярхо намеренно дает неясный перевод: «Джесте конец; Турольдус утомился». «Джеста» - «историческое сочинение», «эпическая песня», «устная повесть». Turoldus – неизвестное лицо. Имя это (от скандинавского Thorolfr) часто встречается у нормандцев и англо-нормандцев. Был ли этот Турольдус просто переписчиком или его рукопись является авторской обработкой народного сказания; писал ли он в указанных заключительных словах о себе или о другом лице – неизвестно.
В основе «Песни о Роланде» лежит исторический факт. В 778 году правитель франков Карл Великий вмешался во внутренние раздоры испанских мавров, согласившись помочь одному из мусульманских царей в борьбе против другого. Перейдя Пиренеи, Карл взял несколько городов и осадил Сарагосу, но простояв под ее стенами несколько недель, должен был ни с чем вернуться во Францию. Когда он возвращался назад через Пиренеи, баски, раздраженные прохождением через их поля и села чужих войск, устроили в Ронсевальском ущелье засаду и, напав на арьергард французов, перебили многих из них. Историограф Карла Великого Эйнхард (Эгинхард), рассказывая об этом сражении, называет среди убитых знатных лиц Роланда (Хруотланда) – графа бретонской марки (области на севере Франции).
В «Песни о Роланде» частный эпизод войны был преобразован в событие, исполненное величия и глубокого внутреннего значения, а «граф бретонской марки», о котором неизвестно ничего, кроме имени, превратился в национального героя, образец доблести и патриотизма.
Вместо реальных басков, коренного населения испанских гор, в «Песни о Роланде» противниками франков выступают сарацины (или мавры) – так называли захвативших Испанию арабов. Дело в том, что баски, так же как и франки, были христианами, а сарацины – мусульманами (христианские авторы ошибочно называли их язычниками). Таким образом, в «Песни о Роланде» стычка христиан с христианами заменяется борьбой христианства с язычеством, и франки сражаются, воодушевленные религиозной идеей.
В соответствии с законами эпоса был преобразован и образ Карла Великого. С 768 г. он являлся королем франков и только с 800 по 814 гг. – римским императором. Следовательно, во время испанского похода 778 г. Карл еще не император. Однако в «Песни о Роланде» это обстоятельство не учитывается. Также и возраст его трансформируется: вместо тридцатишестилетнего мужчины (соответствующего историческим реалиям) мы видим древнего, седобородого старца.
Историческим лицом является еще один персонаж «Песни о Роланде» - Турпин, архиепископ Реймский, но известно, что он не погиб в Ронсевальской битве, как об этом повествуется в «Песни о Роланде», а скончался на 24 года позже.
Прообразом изменника Гуенелона (Генелона, Ганелона, Гвенелона) принято считать архиепископа Санского, имевшего созвучное имя Венило, жившего, правда, значительно позже и в 856 году изменившего внуку Карла Великого, королю Карлу Лысому.
Сарацинский царь Марсилий – лицо вымышленное.
Карл Великий, император франков, семь долгих лет воевал в Испании против сарацин. Много славных побед одержали франки, захватили множество вражеских городов, и, наконец, у сарацин остался лишь один город – их столица Сарагоса.
Сарацинский царь Марсилий призвал к себе мудрецов и спросил, как следует поступить, когда силы войска на исходе и нет возможности сопротивляться доблестным франкам.
Задумались сарацинские мудрецы, и один из них, по имени Бланкандрин, посоветовал: если не получается победить императора Карла в открытом бою, нужно обойти его хитростью и обманом. Следует отправить ему богатые дары, передать с послами заверения в готовности заключить мир, отречься от сарацинской веры и принять христианство в столице франков, городе Аахене. Император Карл поверит и уйдет со своим войском из Испании.
Марсилию понравился совет мудреца, и он отправил к повелителю франков посольство с богатыми дарами и обманным предложением мира.
Карл Великий в завоеванном им испанском городе Кордове отдыхал в плодовом саду.
В тени сосны там, где цветет шиповник,
Стоит престол из золота литого.
Там сел король сладкой Франции вольной,
Брадою сед и с белой головою,
Станом красив и величав собою,
Без слова всяк его признает тотчас. (2)
Вокруг отдыхали храбрейшие франкские рыцари и бароны: кто сидел на белом шелковом ковре, кто играл в шахматы, кто фехтовал...
Сарацинские послы предстали перед Карлом Великим, объявили о богатых дарах и готовности Марсилия последовать в город Аахен и там принять христианство.
Выслушав, император задумался. Потом спросил у своих баронов совета: что следует ответить послам.
Роланд вспомнил тот случай, когда Марсилий уже предлагал франкам мир и дружбу, но коварно нарушил договоренности и приказал отрубить головы отправленным к нему послам. Царь Марсилий – презренный лжец. Нужно продолжить войну и захватить Сарагосу – последний оплот язычников.
Рыцарь же Гуенелон, отчим Роланда, посоветовал не отвергать мира и дружбы и окончить войну, чтобы франки могли, наконец, вернуться домой. Все бароны согласились с графом Гуенелоном.
Император Карл согласился окончить войну. И сейчас стал он думать о том, кого из рыцарей и баронов отправить послом в сарацинский стан.
Выполнить опасное поручение вызвался Найм, за ним – Роланд, потом – Оливьер (Оливье; друг Роланда, брат его невесты – прекрасной Альды), потом Турпин (мудрый архиепископ). Но император Карл никого из них не согласился отпустить от себя.
Тогда Роланд предложил отправить послом своего отчима - графа Гуенелона, поскольку тот храбр, рассудителен, умеет хорошо говорить. Никто лучше него не справится с таким поручением.
Карл согласился и молвил:
«Гуенелон, подойдите:
Вручу я вам и жезл и рукавицу.
Слышали вы, что вам их присудили».(3)
Гуенелон, не ожидавший, что выбор падет на него, и знавший, как коварен Марсилий, затаил ненависть против Роланда.
Рек Гуенелон: «Тому Роланд причиной.
Всю жизнь его я буду ненавидеть,
И Оливьера, как его побратима,
И ваших перов за то, что им так мил он.
Вот, сир, при вас вражду я объявил им».
Молвил король: «Уж очень вы гневливы.
Пойдете вы, раз вам велит властитель».
Прибыв в сарацинский стан и представ перед Марсилием, Гуенелон держал себя отважно и с достоинством. Однако ненависть к Роланду овладела его помыслами и заставила совершить измену. Он вступил в сговор с Марсилием и предложил план действий против своих же соотечественников, по которому в первую очередь следовало одолеть Роланда – и тогда одолеется все франкское войско.
Предложенный план был следующий:
- сарацины притворятся покорными императору Карлу, подтвердят готовность отречься от своей веры, отправиться в Аахен и принять там крещенье;
- Карл уйдет во Францию и уведет свое войско;
- Гуенелон позаботится, чтобы Роланд с малым (двадцатитысячным) отрядом шел в арьергарде;
- Марсилий нападет на арьергард всей своей ратью.
Награжденный богатыми дарами, изменник вернулся к императору Карлу с подтверждением лживых клятв сарацинского царя.
Карл Великий объявил, что война окончена, собрал франкское войско и повел его через горы и ущелья в родную Францию.
В Ронсевальской долине Гуенелон убедил Карла оставить небольшой (двадцатитысячный) отряд во главе с Роландом, Оливьером и архиепископом Турпином для прикрытия отхода войск.
Между тем Марсилий собрал все свое войско, и четыреста тысяч сарацин выступили против отряда Роланда.
Храбрый Оливьер увидел приближающихся врагов и сказал Роланду:
«Там сарацинов – тьма.
А наша рать, мне видится, мала.
О, друг Роланд, вам в рог трубить пора.
Услышит Карл, поворотит войска».
Но Роланд ответил:
«Я не сошел с ума:
В краю родном постигнет нас хула».
И снова Оливьер обратился к Роланду:
«О, друг Роланд, затрубите в свой рог.
Услышит Карл и войско повернет.
Выручат нас бароны и король».
Роланд же в ответ:
«Да не попустит бог,
Чтоб за меня был посрамлен мой род;
Франции сладкой был бы стыд и укор».
И в третий раз Оливьер сказал:
«О, друг Роланд, извольте протрубить.
Услышит Карл у рубежных теснин.
Ручаюсь вам, воротятся полки».
Роланд же в ответ:
«Господь оборони,
Чтоб обо мне шел говор меж людьми,
Будто я в рог из-за мавров трубил.
Не укорит никто моей родни».
Роланд, храбрый Оливьер, мудрый архиепископ Турпин и двадцать тысяч франков вступили в кровавый бой. Храбро они сражались, но на каждого из них приходилось по два десятка врагов. Один за другим падали франки мертвыми на землю, а Марсилий посылал в бой все новые и новые полки.
И вот франков осталось всего шестьдесят человек.
Роланд сказал: «Затрублю в Олифант.(4)
Услышит Карл у тех Испанских врат,
Ручаюсь вам, он повернет назад».
Но теперь уже Оливьер считает это позорным:
«То был бы стыд и срам,
Тяжкий позор и дедам и сынам
Присно, вовек и на все времена.
Гордились вы, когда сказал я вам.
Теперь на то согласья я не дам.
Сейчас трубить не честь и не хвала».
Трижды Роланд хочет затрубить в Олифант – и трижды Оливьер не дает на это согласия.
Мудрый архиепископ Турпин услышал спор Роланда и Оливьера и сказал:
«Уж нас теперь спасти не может рог;
Но пусть трубит: нам это будет впрок.
Вернется Карл и даст врагам урок,
Чтоб ликовать не смел поганый род.
С коней сойдут французы наши в дол,
Мертвый узрят и порубленный полк.
Оплачут нас в тоске и горе злом,
Положат нас в гробы, на лошаков,
Затем свезут на монастырский двор.
Нас не съедят ни хряк, ни пес, ни волк».
Роланд затрубил в свой рог Олифант – в первый раз, во второй, в третий. Император Карл слышит раскатистые звуки и, чувствуя, что стряслась беда, готов поспешить на помощь. Гуенелон отговаривает Карла: это Роланд или решил поохотиться на зайцев, или среди своих хвастается ратной удалью. Однако в долгих звуках рога слышатся горе и тоска. Император в волнении. И Найм говорит:
«По-рыцарски трубит.
Поверьте мне: там битву завели.
Изменник тот, кто медлить вам велит.
К оружью все! Пусть кликнут бранный клич!
Скорей спасать спешите вашу гридь.
То наш Роланд в отчаяньи трубит».
Император развернул свое войско и поскакал назад, к Ронсевальскому ущелью.
А там в неравном бою погибли последние франки. Пал храбрый граф Оливьер, пал мудрый архиепископ Турпин – и Роланд остался один.
Конь под ним убит, сам он весь изранен, но из последних сил продолжает сражаться. И сарацины, дрогнув под его натиском, обратились в бегство.
Тогда Роланд стал оплакивать погибших товарищей.
Чувствуя, что приближается его смерть, он в последний раз взял в руки свой меч, верный Дюрандаль. Не желая, чтобы благородный клинок после его смерти попал в недостойные руки, намереваясь разбить его, Роланд что есть силы ударял Дюрандалем по гранитной скале. Но меч лишь звенел от ударов и даже не затуплялся о гранит.
Тогда Роланд прижал меч Дюрандаль и рог Олифант к груди, лег на землю и в последний раз обратился к Богу, прося отпустить ему грехи. И вот херувимы с душой Роланда вознеслись в светлый рай.
Ронсевальское ущелье огласилось звуками боевых труб – это прискакало головное войско франков. Увидел Карл Великий поле боя, залитое кровью и усеянное трупами. Он позвал Роланда, позвал храброго Оливьера, позвал мудрого архиепископа Турпина – но никто не отозвался на его зов. Тогда император зарыдал и стал рвать свою седую бороду.
А потом приказал своему войску мчаться в погоню за сарацинами и уничтожить их всех до единого, чтобы отомстить за павших.
День уже клонился к вечеру, быстро темнело. Карл воздел руку к небу и стал молить Бога, чтобы он задержал наступление тьмы.
И свершилось чудо: солнце остановило свой бег по небу и не склонилось к закату, пока франки не настигли сарацин и не перебили все их войско.
Царь Марсилий, узнав о своем поражении, в отчаянье горько зарыдал и умер.
Карл Великий крестил «неверных», оставил в Сарагосе «бойцов неодолимых, город хранить и государево имя». Сам же с остальной ратью «с веселием и с кликом» двинулся в путь на родину. С собой он взял плененную сарацинскую царицу Брамимонду, «желая ей добра, а не лиха».
Тела Роланда, Оливьера и архиепископа Турпина перевезли в город Бле и там с почетом похоронили.
Прибыли в свою столицу Аахен. Прекрасная Альда вышла навстречу печальной процессии. Ее жених Роланд и ее брат Оливьер погибли. Карл Великий в возмещение потерь захотел дать ей в мужья своего сына и наследника. Но Альда ответила:
«Мне это слово странно.
Не дай мне бог и святой его ангел,
Чтоб я жила после смерти Роланда».
Бледнеет лик, к ногам его упала.
Вот умерла.
Император думал, что она лишилась чувств. Он подошел к ней, взял за руки, поднял – и тут увидел, что ее настигла смерть. Альду похоронили с почетом у алтаря.
Изменника Гуенелона постигла суровая кара: по приказанию Карла он был разорван четырьмя лошадьми.
Оксфордский текст поэмы завершается религиозными мотивами. «Вольная полонянка» Карла Великого сарацинская царица Брамимонда захотела принять христианский закон. В купальнях города Аахена ее крестили, дав имя «Юлиана».
Когда миновал день, спустилась ночь, император возлег под сводами в светлице. Господь через Гавриила послал ему глас:
«О, Карл, сбери имперские дружины.
Пойдешь войной на дальний край, на Биру.(5)
Поможешь ты царю Вивьену в Инфе, (6)
В городе том, что мавры осадили.
Зовут тебя христиане и кличут».
Император не хочет идти в Биру. Он чувствует, как жизнь его тосклива. Льет слезы, щиплет седую бороду... На словах «Джесте конец; Турольдус утомился» повествование обрывается.
По жанру «Песнь о Роланде» принадлежит к героическому эпосу «Chansons de geste» (Вспомним, что Оксфордский текст завершается словами: «Ci falt la geste, que Turoldus declinet», которые Б.И.Ярхо перевел как «Джесте конец; Турольдус утомился»). Слово «geste» (женск. р.) происходит от лат. «gesta» (мн. ч. ср. рода) «деяния». Такое заглавие давалось латинским историческим сочинениям: «Деяния Карла Великого», «Деяния фонтанельских аббатов» и т.п. Это показывает, что вышеозначенные поэмы понимались как «исторические песни». (Вспомним, что в широком понимании «geste» - «историческое сочинение (книга)», «эпическая песня», «устная повесть»).
Общее эмоциональное звучание «Песни о Роланде» - в первую очередь, героическое. Здесь огромное количество боевых мотивов, подчеркивание героических качеств и восхищение перед ними. Так, например, храбрость и доблесть упоминаются около 120 раз (то есть приблизительно через каждые 36 стихов). Упоминаются также благородство, величие и мощь. Немалое место занимает и гордость, которая считается то пороком (близким к надменности, чванству), то достоинством.
Для поэмы характерен героический гиперболизм.
Он изначально задается той метаморфозой, которую реальные исторические события претерпели, попав в эпическое повествование: непродолжительная и безрезультатная экспедиция в северную Испанию, закончившаяся не особенно значительной, но все же досадной военной неудачей, была превращена певцами-сказителями в картину семилетней войны, завершившейся завоеванием всей Испании, далее – ужасной катастрофы при отступлении французской армии, наконец, мести со стороны Карла в форме грандиозной, поистине «мировой» битвы французов с соединенными силами всего мусульманского мира.
- Гиперболизм выражается, главным образом, в общем факте победы 20 000 франкских воинов над 400 000 сарацинскими.
- Самым употребительным эпитетом является «большой». Кроме него встречаются «длинный», «высокий», «широкий», «громкий», «сильный».
- Многие числа – огромны: 400 мулов с золотом, тысяча труб, 400 боевых судов и т.п.
- К гиперболическим образам и мотивам относятся: звук рога, слышный за тридцать миль; Чернюбль (7) поднимает бОльшую тяжесть, чем семь мулов; Мальприм (8) бежит скорее коня.
Все в поэме «большое», «сильное», «никогда не виданное». Увеличительные и усилительные выражения встречаются приблизительно через каждые 14–15 стихов. Мир в ней показан как бы в укрупненном масштабе.
Рядом с героическими гиперболами остается очень мало места для бытовой стороны жизни, для любовных переживаний. В изображении войны и военных действий отсутствует интерес к рядовым воинам.
Для «Песни» характерна идеализация главных героев.
Так, Роланд в поэме – могучий, доблестный, благородный, блестящий рыцарь, безупречный в выполнении вассального долга. Ему присуща «безмерность» («demesure»), необузданная, безрассудная смелость. Глубокая связь поэмы с народно-песенным творчеством и народным пониманием героизма сказалась в том, что все рыцарские черты Роланда даны поэтом в очеловеченном, освобожденном от сословной ограниченности виде.
В доблести и благородстве ему равны Оливьер, Турпин и многие другие французские воины.
«Песнь о Роланде» рисует идеальными не только героев, но и поход. Прекрасно известно, как грабили крестоносцы и в мусульманских, и в христианских землях. В «Песне» же добыча упоминается всего три раза, также и материальная награда христианским воинам – всего три раза. Побуждения героев возвышенны, далеки от меркантильности. Для сравнения интересно обратиться к испанской «Песни о Сиде» (9) . Там все вертится вокруг добычи, все время встречаются подарки, купля, продажа, делёж.
Повествование насыщено идеей религиозной борьбы с мусульманством и особой миссии Франции в этой борьбе. Эта идея выражается
- в многочисленных молитвах, небесных знамениях, религиозных призывах,
- в очернении «язычников»-мавров,
- в неоднократном подчеркивании особого покровительства, оказываемого богом Карлу,
- в изображении Роланда рыцарем-вассалом не только Карла, но и господа, которому он перед смертью протягивает, как сюзерену, свою перчатку,
- в образе архиепископа Турпина, который одной рукой благословляет на бой французских рыцарей и отпускает грехи умирающим, а другой сам поражает врагов, олицетворяя единение меча и креста в борьбе с «неверными».
В эмоциональном звучании поэмы с героическим соседствует трагическое. Это и понятно: ведь ее тема – гибель праведных и доблестных. Здесь очень часто упоминается «горе». Французские герои постоянно «плачут», раз 7 падают в обморок.
Однако в трагической поэме в некоторых местах встречаются комические элементы.
- Добродушный юмор присущ фигуре архиепископа Турпина с самого первого его выступления, когда он вызывается ехать послом к Марсилию: «Хочу взглянуть, каков собой сосед» (точнее: «хочу взглянуть, каков он из себя»). Комизм вызывается сочетанием воинственности с архипастырским саном.
- Когда Турпин «в епитемью (10) им дал: рубить сильней», то получается своеобразный логический оксюморон.
- Юмористически должно было звучать в устах прелата (11) Турпина его замечание о том, что рыцарю, которому «грош цена», лучше идти в монахи.
- Не всегда легко разграничить смешное и ужасное в гротескных образах сарацин:
в черном, как сажа из печи, Абисме,
в волосатом Чернюбле,
в лопоухих эфиопах,
в щетинистых, как свиньи, милцнах,
в ржущих окцианцах,
в лающих аргойльцах. (12)
Поэма, несмотря на то что в ней носителем героических идеалов является исключительно рыцарство, имеет народный характер: она обращена ко всем слоям общества без различия сословий. Кроме того, невозможно не обратить внимание на использование в глубоко-трогательном описании Ронсевальской битвы приема, типичного для стиля народной поэзии, - троекратного повторения. Когда Оливьер видит несметные полчища сарацин, устремляющихся на французский арьергард, он советует Роланду затрубить в рог, чтобы призвать Карла на помощь. Трижды Оливьер обращается к Роланду – и трижды Роланд отказывается, считая это позором для себя, для своего рода, для всей Франции. Когда после кровопролитного боя франков осталось всего шестьдесят человек, Роланд намеревается затрубить в свой рог Олифант – в надежде, что Карл придет на помощь. Но теперь уже Оливьер считает это позорным. Трижды Роланд хочет затрубить – и трижды Оливьер не дает своего согласия. Мудрый архиепископ Турпин, услышав спор Роланда и Оливьера, говорит: «Уж нас теперь спасти не может рог; Но пусть трубит: нам это будет впрок. Вернется Карл и даст врагам урок...» И Роланд трубит в свой рог Олифант – в первый раз, во второй, в третий.
Персонажи
Среди персонажей главную массу составляют воины, к которым принадлежат и монархи - не сидящие мирно на троне, пока герои воюют. Воюют даже духовные лица: Турпин и кудесник Сиглорель. Женских фигур – всего две: Альда и Брамимонда.
Герои (как христианские, так и сарацинские) делятся на типизированных и индивидуализированных.
- Первые все однотипны: храбры и верны сеньору (сарацины к тому же мерзавцы); отличаются они от всей кольчужной массы только тем, что названы по именам и титулам (Самсон, Ивон, Иворий, Оджьер и т.д.).
- Другие индивидуализированы только путем краткой характеристики; это – исключительно сарацинские воины: красавцы Амирафл и Маргерит, быстроногий Мальприм Бригальский, волосатый Чернюбль, огромный Фальзарон, черный изменник Абисм, кудесник Сиглорель.
- При помощи речей и поступков выделены: Карл, Роланд, Оливьер, Турпин, Гуенелон, Найм, Тьедри, Пинабель; Марсилий, Балигант; Бланкандрин, мудрый фаталист Джанглей, Альда, Брамимонда.
- Есть и более разнообразно нюансированные характеры. Роланд благороден и храбр, но легкомыслен, самонадеян и необуздан в речах. Его характер оттеняется фигурой «храброго и учтивого», разумного побратима - Оливьера: «Разумен Оливьер, Роланд отважен. И доблестью один другому равен». Мастерски разработана и подчеркнута моральная победа, которую Оливьер одерживает над Роландом на Ронсевальском поле. Сложна фигура Турпина: мудрая, смешноватая, величественная и грозная. Брамимонда – импульсивна, многоречива.
- Сложным представляется характер Гуенелона. «Челом красив, широк и статен в бедрах», «мудрее нет барона». Гуенелон отважен: один во вражеском стане, он обнажает меч против сарацинского царя и бросает свой гордый вызов. Это не банальный предатель. Он обижен Роландом, который «добра и злата ему недодал», «послал на смерть и на расправу». Гуенелон уверен, что, предлагая возглавить опаснейшее посольство к сарацинам, Роланд хочет его погубить. Будучи рыцарем “без страха и упрека”, он принимает на себя это поручение, хотя отправляется почти на верную смерть. Вместе с тем он пользуется неотъемлемым правом феодала объявить Роланду усобицу как своему врагу и делает это прилюдно, “официально”. Он ни в чем не грешит против рыцарской чести и в этом смысле не является ни “предателем”, ни “злодеем”. Вот почему в конце “Песни о Роланде” он может с гордо поднятой головой заявить: “Я только мстил, не предавал бесславно”, и вот почему ни бароны, ни сам Карл не смеют назвать его преступником, так что дело приходится решать при помощи “божьего суда”. Однако субъективно осуществляя священное право на месть, Гуенелон объективно губит в лице Роланда и двенадцати пэров не просто своих личных врагов, но и цвет французского воинства и тем наносит урон христианской вере и родине. Вот в этом его “вина”, в этом его “предательство”.
В подборе франкских и сарацинских персонажей замечается параллелизм, который последовательно выдержан: Карлу соответствует Балигант (старый, величественный, гордый, мудрый и храбрый); Оджьеру и Найму, устанавливающим полки, - Торлей и Дапаморт; двенадцати франкским пэрам – двенадцать сарацинских пэров; во главе их стоят племянники царей – Роланд и Аэльрот.
Все имена мусульман – вымышленные; среди них часто встречаются производные от «mal» (лихо, зло): Мальбьен, Мальпалин, Мальприм, Малькидант, Мальтрайен и т.д. (Вспомним в русских былинах: «Лиходей Лиходеевич», «Марья Лиходеевна», «Лиховидьевна» и др.)
Природа
Фоном, на котором действуют персонажи, большею частью служит природа.
- На траве течет кровь, лежат мертвые, сидят герои.
- Разнообразятся деревья и кустарники (сосна, олива, тис, шиповник). Любопытен параллелизм таких деталей, как одинаковый у Карла и Марсилия обычай отдыхать в плодовом саду.
- Встречаются описания равнины, реки Себры (13), горного пейзажа, грозы, моря, заката и т.п. Живописно, например, следующее:
Высок хребет и беспросветны долы,
Скалы мрачны, диковинны проходы.
Франки идут с тяжелой неохотой.
На много верст отдается их топот.
Ярок и фантастичен эпизод поэмы, когда Карл, преследуя сарацин, видит, что вечер застиг его рать. Среди свежих луговин он сходит с коня, ложится на землю и молит бога остановить день, остановить солнце. Ангел возвещает Карлу, что бог внял молитве:
«Знает господь: цвет Франции погиб.
Велит, чтоб ты злодеям отплатил».
«Для Карла бог свершает чудеса.
Солнце стоит недвижно в небесах».
Подобное чудо происходит в Библии: по молитве Иисуса Навина бог остановил солнце, пока Израиль поражал амореев (Книга Иисуса Навина, Х, 12).
Описания боев, рати
Огромная масса мотивов падает на отдельные моменты боя. Здесь есть побуждение к бою, вызов врагу, похвальба перед боем, индивидуальный бой, один бросается на массу, общая свалка. Описания индивидуальных боев перевешивают описания коллективных (60 к 40 %).
Бесчисленное количество раз упоминаются кольчуга, шлем, щит, меч, копье, прапор (14). Очень часто упоминается конь.
Имеются описания не только сухопутной, но и морской рати. Так, Марсилий, терпящий поражения от Карла, посылает послов в Египет к эмиру Балиганту с просьбой о подмоге.
Тот – далеко: не сразу войско двинул:
Из сорока краев созвал дружину.
Свои суда он снарядил на диво:
Струги, ладьи, галеры и расшивы.
Порт у него морской – Александрия.
Там корабли свои совокупил он.
Был месяц май, и лето наступило.
Вот поплыл он со всей своею силой.
Грозная рать у нехристей неверных.
Быстро гребут и держат ход по ветру.
На мачтах тех, на тех высоких реях,
Там фонари и карбункулы рдеют (15),
Море от них залито сильным светом,
Ярче, чем днем, красивей и яснее.
Пришли суда к испанскому прибрежью».
«Весь край кругом сияет и алеет.
Поганый люд не хочет сбавить ходу,
Море сменил он на пресную воду.
Прошли Марбризу и проходят Марброзу (16).
По Себре вверх струги идут походом.
Там фонарей, карбункулов без счета.
Сияет свет и от мачт и от носа.
Утром суда пришли под Сарагосу».
Войско Балиганта являет грандиозную картину всего язычества, ополчившегося на Карла.
Чувственная окраска образов
Повторяющимися являются: - блеск солнца, - оружия, - драгоценных камней; - трубные звуки.
Из цветов самый распространенный – белый, затем следует зеленый (исключительно для травы), алый (для крови, щитов, прапоров), желтый, черный, бурый, лазоревый.
Из материалов самый распространенный – золото (упоминается более 60 раз); также встречаются серебро, железо, сталь, драгоценные камни и самоцветы (яхонты, аметисты, sardaigne – сердолик (разновидность агата) или сардоникс (разновидность халцедона), карбункулы), хрусталь, различное дерево для древков, шелк.
Аллегорические сны
Перед тем, как на совете Роланда назначить вождем арьегарда, Карл видит два тревожных сна. Сначала: Будто стоит он у ЦИзерских ворот. В руке зажал ясеневый дрот.
«Но этот дрот ухватил Гуенелон,
В гневе потряс, разбил на сто кусков.
Осколки вверх летят под небосвод...»
Карл спит, не пробудился.
Видит другое сновидение: Будто стоит он в Аахене в своей молельне. Вдруг лютый вепрь въелся ему в десницу, потом барс вышел из Арденского леса и ринулся свирепо на грудь. Но из дворца примчался резвый выжлок (17), бросился на вепря, отгрыз ему правое ухо, потом вступил в бой с барсом. «Франки глядят – лихое будет дело, Но не видать, кто одержит победу...» Карл все спит: «проснуться нет мочи».
Эти два сна не дают покоя Карлу. Истолковывая их аллегории, он заранее знает, что Гуенелон посрамил родную землю, став изменником. И очень явно Карл чувствует, что Роланд погибнет. Древний автор (авторы) – истинный, глубокий поэт, когда находит слова, выражения для описания подавленного, встревоженного психологического состояния правителя.
«Высок хребет и беспросветны долы,
Скалы мрачны, диковинны проходы.
Франки идут с тяжелой неохотой.
На много верст отдается их топот.
К Большой Земле они подходят скоро,
Видят Гасконь, владенье их сеньора.
Вспомнились им наделы и феоды,
Вспомнили дев и жен высокородных,
Такого нет, чтоб не был слезно тронут.
Но горше всех император встревожен.
Племянник – там, в теснине на стор;же.
Заплакал Карл: удержаться не может».
«В чужой земле стоят двенадцать перов,
В дружине их – двадесять тысяч кметей,
Из них никто не убоится смерти.
Едет король во французскую землю,
Прячет под плащ свой лик в тоске безмерной.
Седло в седло с ним едет старый герцог.
Найм говорит: «Что вам печалит сердце?»
Король в ответ: - «И спрашивать невместно.
Так я скорблю, что скрывать не умею.
Граф Гуенелон посрамил нашу землю.
Ангел явил мне нынче в ночь виденье:
В моих руках разбил копье изменник.
Теперь Роланд в чужой земле нездешней,
Погибнет он, не найду я замены».
Стилистические украшения
В поэме можно обнаружить более 800 несомненных фигур, около 35 их типов (не считая разновидностей внутри типа).
Одна семья фигур явно преобладает над остальными. Это – плеоназмы (18) разных видов. Например: «плачет глазами», «нет такого, которого бы он так хотел ненавидеть», «Твердыни нет, чтоб перед ним не пала», «Истерты в прах все болони и грады», «Рано с зарей, чуть утро забелело», «Примет закон спасенный, христианский, крестится он...», «зеленая трава» (плеонастический эпитет), «Наш император он поник головой» (параплерома, частица, вставляемая для благозвучия или стиха, но не отражающаяся на смысле речи), «Встал герцог Найм, и старый и бывалый» (полисиндетон, многосоюзие). Особенно часты синонимические пары, колеблющиеся от слабой синонимичности до полной тавтологии: «по чести и добром», «и славу и почет», «ни весточки, ни гласа», «по путям и дорогам». Сюда же относятся плеонастические (синекдохические 19) пары, в которых одно понятие уже заключено в другом: «тысячи мрут и сотни», «ни лев ни зверь лесной», «склоняют все главу и подбородок».
Из семантических образных фигур в «Песни», например, встречаются:
- метафора (20): «плащ небес», «десница Карла» = Роланд, «цвет Франции» = пэры и их дружина;
- синекдоха: «сыновей наших жен» (вместо «наших сыновей»);
- антономазия (21): «сарацин испанский» (вместо «Марсилий»);
- сравнение (антитеза) 22 : «Быстрей коня пешком он пробежит»; «Весь черен был, как сажа из печи»; «Роланд горяч, а Оливьер разумен»;
- литота (23): «Вовек они в сраженьях не робели» (т.е. были храбры); «Такого нет, чтоб против молвил слово»;
- оксюморон (24): «Вольная есть у меня полонянка».
Из звуковых фигур и стилистических украшений, например, встречаются:
- анафора (25): «Тобой я взял весь вольный край Нормандский, и взял тобой Прованс и Аквитанию»;
- эпанафора (26): «Затем нашел Беренджьера с Атоном, Еще нашел Ансеиса с Самсоном»;
- аллитерированные (27) пары имен: Ивон и Иворий, сербы и сорбы, Клариен и Кларифант, Джерин и Джерьер, Базан и Базилий, Марбриза и Марброза.
Имеется одна рифмованная пара: ad or (= «злаченый, расцвеченный») , e a flor).
Из интонационных фигур имеются:
- апострофа: обращение к мечу, к Франции;
- риторическое восклицание от имени певца: «Будь он крещен, о боже, что за воин!»;
- риторический вопрос (28): «Спешат разить, а что им делать боле?»
- сентенция: «Крепко учен, кто научен невзгодой» (встречается раз 12).
Стилистическая композиция
Весь рассказ ведется вперемежку в настоящем (praesens historicum) и в прошедшем времени, так что иногда даже одно из сказуемых при том же подлежащем стоит в настоящем времени, а другое в прошедшем. Можно даже сказать, что praesens historicum преобладает. Интересен пример, когда певец постепенно приближает действие к слушателю при помощи последовательности времен: имперфект (пребывал), перфект (пошел), настоящее время (ложится):
«Марсилий царь пребывал в Сарагосе.
Пошел он в сад под тень дерев плодовых,
Ложится он на мрамор-камень желтый»
Касательно употребления частей речи любопытно отметить ничтожный процент прилагательных (и причастий): около 29 на 100 стихов против приблизительно 70 в «Энеиде» Вергилия и около 60 в русских былинах.
Так, встречаются комбинации: стальной шлем, вороненая (блестящая) кольчуга, острое копье, бегучий или быстрый конь, ясная кровь, прекрасная (славная, вольная) Франция, добрый вассал и др. К постоянным комбинациям можно отнести: сладкая Франция (23 случая) и зеленая трава (16).
Любопытно, что текст на 42% состоит из прямой речи.
Стилистические особенности текста таковы, что заставляют думать об авторе (или авторах) «Песни» как об очень искусном трувере, владеющем разнообразными риторическими приемами. Несмотря на отсутствие достойных образцов, поэт сумел использовать все возможности пребывавшего в стадии становления французского языка и создать мастерское произведение, где характеры и страсти изображены с присущими эпосу силой, простотой и лаконичным красноречием.
Стихосложение
Поэма написана силлабическим десятисложником с двумя константными ударениями на 4-м и 10-м слогах. Каждый стих разделен цезурою. Большею частью она приходится после 4-го слога.
Стихи соединены ассонансами (и содержанием) в строфы, или тирады. Средняя длина тирады - около 14 стихов, но колеблется она от 5 до 35 стихов.
«Песнь» находится в ранней стадии старофранцузского рифмования. Для созвучия требуется только совпадение гласных даже при полном различии согласных. Приводим ряд примеров.
Мужские: tresorier, apareillez, bien, chargiez, ciel.
Женские: aseride, riches, Cizere, fraisnine, saiside, brandide, esclices, mie.
Особенности фонетики, графики, грамматики, синтаксиса (на основе Оксфордского текста)
Диалектная основа – англо-нормандский диалект с вкраплениями других черт.
В фонетике и графике это:
- закрытость ударного и предударного о, графически u (baruns, muntaigne);
- различие назализованных en и an, ср. ассонансы grant : blanc : anz, chers: chevalers : crent, хотя встречаются и случаи смешения en/an, например, Rollant : rent : cent : tens;
- смешение дифтонгов ain/ ein, ср. ассонансы Rollant : mains и mains : gent ; main : ait : bels : pres ;
- сохранение k в группе ca (Carles, car, camp, cambre), хотя в тексте часто встречаются франсийские формы с ch (Charles, chascuns, chevauche, chevalier);
- смешение конечных d, t, часты случаи гиперкоррекции, когда d соответствует t (ad, parled, venud);
- в группе сонантов nr встречается эпентетическое d (tendrat, avendrat).
Грамматические особенности поэмы не имеют выраженной диалектной окраски, за исключением форм личного глагола в 1 мн. без -s (tenum, avum, manderum) и в 3 ед. перфекта aveir– out; сослагательное на -ge (alge, venget). В тексте часты глагольные перифразы, выражающие видовую и акциональную характеристику действия.
Поэма содержит большое количество случаев «смешения падежей», что свидетельствует о начавшемся разрушении падежного склонения.
В синтаксисе интересны структуры словосочетаний, предложений и способы соединения предложений в сложные образования.
Примечания:
1 Ассонанс – повторение одинаковых гласных, фонетический повтор созвучий, предвестник рифмы.Ассонанс преследует те же цели, что и аллитерация, и является подобно последней, часто при том сочетаясь с ней, могучим средством выразительности поэтического языка.
2 Здесь и далее – перевод Б. И. Ярхо.
3 По жезлу и рукавице (перчатке) сарацины должны были в Гуенелоне признать посла.
4 Олифант – рог Роланда.
5 Бира – возможно, это Эль-Бира на юге Испании.
6 Вивьен - не установлен. Инфа – тоже. Некоторые читали вместо en Imphe – en Nimphe и видели в ней г.Нимфу, который Карл Великий отвоевал у лангобардов.
7 Чернюбль – сарацинский воин.
8 Мальприм – саранцинский воин.
9 «Песнь о Сиде» распространялась в народе с Х1 века – времени, когда жил реальный Руй Диас, прозванный Сидом; была сложена как целостное произведение одним из хугларов около 1140 г.
10 Эпитимия, епитимья (от греч. epitimion - наказание) - нравственно-исправительная мера, а также наказание или возмездие за "грехи" в православной и католической церквах.
11 Прелат (лат.) - общее название высших чинов католического духовенства: кардиналов, архиепископов, епископов, приоров, аббатов и настоятелей монастырей.
12 Милцны, окцианцы, аргойльцы. Встречаясь в этом перечне с рядом непонятных имен, исследователи не всегда могут решить, являются ли эти имена искаженными названиями реальных народностей или же просто вымышленными. Милцны – возможно, что это милцены – полабские славяне, жившие в области Мейсена, по верховьям Эльбы (Лабы).
13 Себра – может быть, скрещение имен двух испанских рек: Сегре и Эбро.
14 Прапор – флажок.
15 Карбункул (устар.) – общее название драгоценных и полудрагоценных камней красного цвета, обычно, разновидностей граната. В средние века полагали, что самоцветные камни светятся ночью.
16 Марбриза и Марброза – видимо, вымышленные названия.
17 ВЫжлок – гончая собака.
18 Плеоназм (греч.) — термин стилистики, означающий употребление в предложении излишних слов, ничего не прибавляющих к тому, что в нем уже выражено.
19 Синекдоха (греч.) — вид тропа, употребление слова в переносном значении, а именно — замена слова, обозначающего известный предмет или группу предметов, словом, обозначающим часть названного.предмета или единичный предмет; отсюда и латинское наименование этого тропа — pars pro toto (часть взамен целого). Прим.: "родной кров" или "родной очаг" вместо "родной дом", "парус" вместо "лодка", "волна" или "волны" вместо "море".
20 Метафора — вид тропа, употребление слова в переносном значении; словосочетание, характеризующее данное явление путем перенесения на него признаков, присущих другому явлению (в силу того или иного
сходства сближаемых явлений), которое таким образом его замещает.
21 Антономазия — оборот речи, выражающийся в замене названия или имени указанием какой-нибудь существенной особенности предмета (напр.: великий поэт вместо Пушкин) или отношения его к чему-либо (автор "Войны и мира" вместо Толстой; Пелеев сын вместо Ахилл). Кроме того А. считают также замену на рицательного имени собственным (Эскулап вместо врач).
22 Сравнение Антитеза (греч.) - стилистическая фигура, сопоставление резко контрастных или противоположных понятий и образов для усиления впечатления.
23 Литота (греч.) - замена характеристики, содержащей утверждение, другой, отрицающей противоположное: "умен" — "не глуп", "согласен" — "не возражаю".
24 Оксюморон (греч.) - термин стилистики, обозначающий нарочитое сочетание противоречивых понятий. Пример: "Смотри, ей весело грустить/ Такой нарядно-обнаженной" (Ахматова).
25 Анафора (греч.) – повторение каких-либо сходных звуковых элементов в начале смежных ритмических рядов (полустиший, строк, строф). Она может проводиться через все стихотворение в тех или иных комбинациях.
26 Эпанафора – повторение слов на соответствующих (параллельных) местах внутри стиха.
27 Аллитерация – в узком (лингвистическом) смысле – прием поэтической техники (или фонетической организации стиха), при котором повторяющиеся – как правило, согласные - звуки локализуются не в конце (в отличие от рифмы), а в начале стиха и слова.
28 Риторическое обращение (апострофа), риторическое восклицание, риторический вопрос — своеобразные обороты речи, усиливающие ее выразительность, — так наз. фигуры. Отличительной чертой этих оборотов является их условность, т. е. употребление восклицательной, вопросительной и т. д. интонации в случаях, которые по существу ее не требуют, благодаря чему фраза, в которой употреблены эти обороты, приобретает особо подчеркнутый оттенок, усиливающий ее выразительность.
Список использованной литературы:
Песнь о Роланде / По Оксфордскому тексту; Перевод со старо-французского, вступ. ст. и примечания Б.И.Ярхо; Под общей ред. Р.О.Шор и Б.И.Ярхо. - М.-Л.: Academia, 1934. – 271 с. – (Литература Средневековья).
Муравьева Т.В. Сто великих мифов и легенд. – М.: Вече, 2004. – 480 с. – (100 великих).
Алексеев М.П. и др. История зарубежной литературы = Средние века и Возрождение: Учеб. пособие для филол. спец. ун-тов и пед. ин-тов. / Алексеев М.П., Жирмунский В.М., Мокульский С.С.,, Смирнов А.А. – 3-е изд. - М.: Высш. школа, 1978. – 527 с., ил.
Скрелина Л.М., Кузнецова Т.Я. Очерки по исторической стилистике французского языка. - СПб.–Архангельск: Изд-во Поморского международного пед. университета, 1995. – 207 с.
Скрелина Л.М. Хрестоматия по истории французского языка: Для ин-тов и фак-тов иностр. яз. – М.: Высш. школа, 1981. – 277 с.