Шли мы безлюдной тропой в тиши романтической ночи.
Он мне сказал, что слепой, но лапал прицельно и точно.
Пили вино из горла, и он сочинял Одиссею.
Во-время я поняла, что скоро совсем окосею.
Сели под пышным кустом, и я прошептала: "Не надо!"
Но уступила потом, и тут началась Илиада.