Голубую акварель неба
размывает жёлтый шар солнца.
А узоры из ветвей тонких
оттеняют переход цвета –
то графитом, на излом линий,
то зелёным, на просвет листьев...
Только небо стало вдруг синим.
На контрасте облака плыли.
Переменчив их чудной облик,
ни поймать, ни уловить контур.
Каравелла по волнам неба
белым чудом на ветрах вольных...
И палитра залилась краской.
Кисть боялась замарать ватман.
Я стояла, опустив руки.
Не могу я унести небо.
*
А небо над городом шито со всех лоскутов,
На глаз, без шаблонов, без модных показов и правил.
Заплаты-квадраты глубоким колодцам дворов,
Проспектам и улицам полосы с резаным краем.
А небо над городом проткнуто шпилями башен,
И вышито стаями птиц над крестами церквей.
И выплески розово-алых рассветов-закатов
Стекают по стенам костёлов в ладонь площадей.
А ночью лоскутный шатёр поднимается выше,
Подальше от марева ярких не спящих огней.
И чьи-то миры сквозь прорехи над городом дышат,
В немом изумленьи от странного мира людей…
*
Звёзды, откройте личико,
Голос подайте, знак...
Поднадоело лично мне
Бренно сидеть впотьмах.
Что там, за кромкой радуги?
Кто там, в иных мирах?
Знайте, меня обрадует,
То, что я не одна.
Не побоюсь я, милые,
Ликов иных и слов.
Вы первозданно милы мне,
Жизни других миров!
Кто бы во что ни веровал,
Кто бы кого ни звал –
Тех, что взлетают первыми,
Звёздный уносит вал.
Только куда, неведомо
Маленьким мудрецам...
Можно, родные, следом мне
Вырваться в танец к вам?