Был такой анекдот – как дед елку срубил у Мавзолея.
Дед взял топор – значит, жил в избе - зачем топор
в квартире? Через пять минут вернулся с ёлкой –
значит жил в двух шагах от Мавзолея.
Ну, и что получается?:
Возле, рядом, близ Царь-пушки
Жил старик в своей избушке.
Где вовсю курантов бой,
был у деда дом с трубой.
Между ёлок огород
(Чтоб не пялился народ).
У кремлёвских самых стен
Дед растил свеклу и хрен.
Из свеклы, под будней звон,
Гнал прекрасный самогон.
Хрен был тоже не на выброс,
Славный он у деда вырос.
Дед с Чапаевым служил
И на всех он "хрен ложил".
Те, пред кем все «шишки» млели,
Трогать деда не велели -
Он страдалец, он народ,
Дескать, скоро сам помрёт.
Комендант Кремля, служака,
На дедка смотрел собакой,
Был ему старик убогий,
Как окурок на дороге
Цербер вовсе не был стервой –
Дед влиял ему на нервы.
Будь в его руке вожжа,
Деда б выпер за Можай.
. . .
Жизнь текла – желать ли лучше?!
Да кабы не подлый случай:
Новый год, морозец колкий,
Бабка хнычет – нету ёлки!
Дед уж был прилично хвачен,
Зашумел: «Не надо плача!
Я ещё лихой рубака,
Будет ёлка, хватит ахать!
Мне, что ёлка, что полено!»
Ясно – море по колено!
"Стану ль я три дня телиться?
Мало ль ёлок вкруг столицы!"
Бабка слушала молчком –
Толку спорить с дурачком!
Кошка молча щи лакала
В суть вопроса не вникала.
При согласии сторон,
Взял топор и вышел вон.
А в сенях – вопрос не трудный -
Взял бутыль в карман нагрудный,
А в другой карман другую –
«Не срублю, так уторгую!»
Дед на брови шапку сдвинул,
Диспозицию прикинул:
«На курантах только девять,
Долго ль в лес за ёлкой сбегать?
В Химках ёлок – прям беда!
Обернусь туда-сюда!»
Комендант был хитрый бестий,
Знал он цену лжи и лести,
Поднялся в ферзи из пешек.
Видит – дед с секирой чешет!
«Знать по ёлку вышел старый,
Дай-ка «дезу» деду впарю!»
- Здравствуй, славный наш герой!
Ты куда ночной порой
Топчешь валенками снег?
Вот, закуривай - «Казбек»!
Тут у нас такой вот случай,
Вкруг Кремля, как лес дремучий,
Загустели больно ёлки,
Заведутся скоро волки!
Завтра САМ, закурит трубку,
Даст команду на порубку.
Ну, пойду, согреюсь чаем…
Вишь, к ночи мороз крепчает.
Сам же лесть на хитрость нижет:
«Не утерпит старый хват,
Срубит ёлку, где поближе -
Вот тебе и компромат!»
И вздохнул уж без притворства:
«Дел по горло, сдвигу – грош,
Распорядок дня ни к чёрту –
Так и язву наживёшь!
Время спать, а мне обедать…»
И охраннику с ружьём
Головой кивнул на деда:
- Если что, бери живьём!
. . .
С комендантом плохи шутки.
Страж всего на полминутки
Отлучился в туалет,
Видит, тащит ёлку дед!
Страж не стал глазами хлопать,
Хвать порубщика за попу,
И тащИт, взрывая снег,
Прямо к Берии в пенсне!
Снял пенсне Лаврентий Павлов,
Он, вообще, был строгий малый,
Был он шефом МВД,
Встреча с Берией – к беде!
Каблуками стражник щёлкнул:
«Вот, доставили ворА!»
Видит, дед знакомый с ёлкой,
Но уже без топора.
Шеф был умный от природы,
В суть вопроса сразу вник
(Он до ста считал свободно):
«Ну, докладывай, старик!»
Он не дрался, не грубил:
«Ты какую ель срубил?!!»
На столе коньяк французский,
Шеф уже слегка бухой:
«Говорю тебе по русски,
Дед, ты что - совсем плохой?!
Что ты мне козою блеешь,
Что ты врёшь мне: «Как я мог?!»
Ель твоя от Мавзолея –
Я споткнулся о пенёк!»
Дед был выпимши и смелый:
«Брось ты, Палыч, шить мне дело,
Чтобы я, от Ильича,
Ёлку стал рубить сплеча?!
От кремлёвских-то ворот!
Здравствуй, жопа-Новый Год!»
Был Лаврентий шеф науке,
Был Лаврентий скор на руку,
Заодно ловил шпионов -
В соответствии с законом.
Но, увидев эту прыть,
Рот никак не мог закрыть!
Видит дед – Лаврентий в пятнах,
Видит – надо на попятный,
Не сносить бы головы,
Дед скорей давай на «Вы»:
Дорогой Лаврентий Палыч!
Чтобы Вы не спотыкались
О пеньки своей ногой,
Пейте русский самогон!
Наш первак дымит в стакане,
Не чета французской дряни,
Хлопнешь рюмку – крах микробам!
«Вот!» - и дед извлёк для пробы…
- А сосну, не будь раззявой,
За бутылку водки взял я,
Две сосны мужик купил -
Потому и не допил».
. . . .
Врать, друзья, не гнуть подковы,
Дела не было такого.
Сочинили смеху ради
Байку выдумщики-дяди.
. . . . . . .
Утекло воды немало,
Сдал дела товарищ Сталин.
Власти слезли с Мавзолея,
Где лежит Ульянов-Ленин.
Много люди съели хлеба,
Пересвет Мирзу* убил.
Ёлки выросли до неба,
И никто их не рубил.
Янв-февр 2015 г.
Рис. из НЕТа
* Челубей - он же Челяби-эмир, он же Темир-Мирза (он же Гоша).
Былинно-мифический поединок Пересвета с Челубеем.
Часть II: http://www.stihi.ru/2015/02/16/6331