всё меняется. люди стирают лица: уезжают, теряются, вырастают. как и ежедневности вереница с каждым годом плотнее сбивается в стаю. нет того эпителия, что касался многих. многих нет, я знаю. и пора привыкнуть, но в этом теле имена слишком здорово запоминаю. чёрт бы с телом, внутренности ведь тоже будто не мои — немые, стихов так мало. перечитывать и не верить: боже, неужели тогда я вот так писала?
просто вечер статистики. кроме возраста, что в остатке? моя сумма в итоге идёт на убыль: в метрополитене плюс одна пересадка, минус двое, которых там целовала в губы. но не стольких ты потерял с каждым новым летом, сколько оставил светофору в пути на работу. от растерянности даже ответ на «где ты?» оставляет наедине с пресловутым «кто ты?». я совсем большая, умею много, знаю разное и хочу немало. пройтись бы по тем дорогам — может, что-то важное наоставляла.
всё меняется. и как вчера, но слегка иначе. будто из ничего каждый раз пробуждая силу, помнить: большие девочки не плачут, хоть февраль иногда заставляет достать чернила.