Я сидела на белом-белом подоконнике,
За окном сыпалась снежная пыль.
В вычищенной до затертости комнате
Остались лишь мебель и пара картин.
Белели мраморным бликом стены,
Кровать гладко выстлана покрывалом.
Никому в целом мире не было дела
До пыли и трупов, набитых по шкафам.
Чисто вытертый стол не ловил отраженья;
Встало мутное зеркало в дальнем углу.
Я сидела, скучно согнувшись, и немо
С белых рук белую кормила тоску.
За окном все пылилось, беззвучно ластилось
По шлифованно-ровному серому камню;
За какой-то год вся Земля покрылась
Целиной, белыми закуталась простынями.
Я сидела на белом-белом подоконнике,
Черные вещи стояли в дверях.
И, глядя на затертые руки и чисто вымытую обувь,
Я думала, что кто-то ушел и из меня.