Уйдёт моя осень.
Стоят дома на краешке дня
вдоль изъезженной старой дороги.
В каком-то из этих домов и я
жаждущая высмотреть Бога.
Фонари у дороги кто ярок, кто слеп,
а кто-то опять без света.
Притащится ночь, выключит свет,
и будет сидеть до рассвета.
Осыплются звёзды, как белый цветок.
Прыщи бузины покраснеют.
Уйдёт моя осень за дальний лесок
с тоской беспросветной своею.
Брела зима.
Брела бездомная зима,
мела кривой метлой дороги,
гнала ветер из берлоги,
и тихо в ней сама спала.
Ночь в окно моё глядела,
бросив мне созвездий горсть.
Ушёл мой запоздалый гость.
Остался б, если захотела.
Я вернулась.
Я буду бродить
по проулкам пустым и промозглым.
Я успела забыть
этот пахнущий ёлками воздух.
Никто не глянет мне в след,
никто, встретив, меня не узнает.
Гаснет солнечный свет.
Клён листву мне под ноги кидает.
Не обернусь я на крик,
проскочившей в закат электрички.
Прошлого миг
озарит вдруг, погаснув как спичка.
Темнотой запахнётся
притихший город, зарю ожидая.
Надо мной пронесётся
облаков белоснежная стая.
* * *
Ветерок, с небес спустившись
к ёлкам пристаёт.
Старый клён, принарядившись,
всё кого-то ждёт.
Шторы я закрою плотно
у окна присев.
Вяжет ночка снов полотна,
да не хватит всем.
Умрёшь, и всё узнаешь.
Умрёшь, и всё узнаешь.
Умрёшь, и всех простишь.
Землёю забросают,
покой будет и тишь.
Ни звука, ни словечка
уж не услышишь ты,
ни журчанья речки,
ни шёпота листвы.
Всё будет по-хорошему,
ни боли, ни нужды.
Все задачи сложные
будут решены.
Всё на земле оставишь,
грехи возьмёшь с собой.
Умрёшь, и всё узнаешь,
и обретёшь покой.
Конец октября.
Листья с веток облетели.
Берёзки мёрзли на ветру.
Играли ветры на свирели,
да только музыку не ту.
Земля давно уже остыла,
ждала снега на заре.
Пора ненастий наступила,
мокла осень во дворе.
Зимнее утро.
Проснулась, тёмно,
то ли ночь, то ли утро.
Узорные стёкла
хрустальные будто.
На небе луна
свернулась калачиком.
В дом тишина
въелась как ржавчина.
На окнах висят
чёрные простыни.
Ветра голосят
у небесной пропасти.
Тьма со двора
уходить не торопится.
Вставать пора,
да что-то не хочется.
* * *
Белый снег всё сыплется с небес,
и ухает метель у самой двери.
В белой пелене замёрзший лес,
оцепенев от стужи, ещё дремлет.
Горят свечи, я сижу одна.
Стол накрыт, но нет тебя со мной.
Пригублю немножечко вина
и сгоряча на всё махну рукой.
Позднее раскаяние.
Я тихо открыла двери.
Друг мой - моя потеря,
вспомнив, вернулся ко мне,
с белоснежной розой в руке.
Тихий, с сердечной тоской,
он с поникшей стоял головой.
«Я пол жизни прошёл без тебя.
Познал женщин и слабость вина.
Потерял я пол жизни своей,
ты прими меня, обогрей.
Я не прав был, я виноват.
Да, конечно, я был женат,
но не мог я тебя позабыть.
Прости, если сможешь простить».
Ему я, молча, глядела в глаза,
по щеке катилась слеза.
«Слишком поздно ко мне ты пришёл,
всё быльём поросло, всё прошло.
Я прощаю тебя, а теперь
уходи», и захлопнула дверь.