К тебе, о Одиночество, взываю!
Пусть смолкнут в райских кущах голоса,
Я прикоснусь к тому, чего не знаю,
К тому, что знают только Небеса!
Разверзнут пусть мою худую кровлю
Те, кто разверз под небом эту хлябь,
Красноречивее, а стало быть – безмолвней,
Кругами по воде пущу я рябь.
И в этой ряби отразится что-то
Сокрытое в скрижалях и в стихах,
Не тронутого Богом идиота,
Которому неведом взрослый страх…
Страх перед Сутью – просто покаянье,
А за грехами – только тяжкий след,
Ведущий, кстати, к Дереву познаний,
Да вот плодов на этом древе нет.
Начертан путь и точка невозврата
Уж пройдена - увы, сомнений нет,
Что где-то там, вдали, за всё расплата.
Отсчёт пошёл, без округленья лет.
***
Секундомер. (А может, - метроном?)
Сгоняет в такт разбросанные лета.
Нет, их не жаль! Вот только дело в том,
Что сам я затерялся в темпе этом.
Игра словами: выпал и пропал!
Из партитуры, несомненно, выпал…
Обидно, что умнее я не стал,
И чашу я до дна свою не выпил.
О, Одиночество! Ослабь тугую нить!
Не стань ты для меня петлёй на шее!
Я не умею складно говорить.
И жить, наверно, тоже не умею…