Опьяняла весной погода,
До деревни-косая верста.
"Почитай-ка стихи, враг народа!"-
Уголовник сказал у костра...
Мелодично трещали угли,
Цвета меди лилась луна.
И поправив седые кудри
Враг народа послушно встал.
Улыбнулся пустой улыбкой,
Заморгали пустые глаза.
Застучало сердечко шибко,
И в щетине застряла слеза.
"Выспаться бы,- так нет дома.
Нужен друг, чтоб писать письмо."-
Так обычно и так знакомо
Начинались стихи его.
"А ведь раньше всё это было,
Но отняла страна моя!
Назвала ублюдком и быдлом,
А я всё же люблю тебя...
Да проснись ты!
Скинь маску злодея,
В мясорубку кидаешь людей!
Разве эту нашли мы идею,
Среди тысячи лживых идей?
Я старался, с собой был честен.
Называл светом-свет, ядом-яд.
Предпочёл бы прощение-мести,
И от взгляда не отводил взгляд.
Хвост поджавши, не прятался дома,
Как последний в мире шакал.
Да и что там!
Друзей и знакомых
Защищал я, а не предавал!
Сотни тысяч сынов ГУЛАГ'а
Потеряли покой и сон.
Неужели, за это благо,
Я ГУЛАГ'ом благословлён?
Мы ведь тоже из русского теста,
Шли с гранатой на танков бронь..."-
Из кустов прокричали: "Ни с места!
А не то открываю огонь!"
Разъярённый, на всё готовый,
Шёл упрямо, по следу отряд.
Передёрнут затвор у винтовок
Молодых, идейных ребят!
"Чтож, хорошая выдалась ночка!"-
Уголовник привстал с земли.
Заблестела в руке заточка,
Но скомандовал голос: "Пли!"
Лишь успели переглянуться...
Не для стали рождается плоть!
Ни один не посмел промахнуться,
По затылкам холодный пот...
Змейкой стелется дым от окурка,
Так последний нашли постой
Осуждённый по мокрой урка,
И второй, по полста восьмой...