Я рано лёг, и сны мне снились...
А в утреннем коротком сне
Вдруг неожиданно явились
Герои Пушкина ко мне.
Руслан с Людмилою младою,
И царь Салтан, и князь Гвидон,
И поп с чертёнком и Балдою,
Учёный кот, и царь Додон.
Онегин с Ленским и Татьяной,
Алеко с табором цыган,
Отрепьев и монашек пьяный,
Гирей – свирепый крымский хан.
Все говорили, что поэта
Известнее в России нет.
Они твердили мне про это,
Пока не занялся рассвет.
Стихи писать мне к юбилею
Уже давным-давно пора.
- Не написавши, пожалеешь! -
Раздался звучный глас Петра.
Они во снах ко мне являться
Пообещали до тех пор,
Пока я не смогу собраться
И написать. Какой позор,
Что я ленюсь! Ещё ни строчки
О Пушкине не написал.
- Писать заставим среди ночки, -
Дубровский тихо мне сказал, -
- Заставим. Можете поверить, -
Вперил в меня угрюмый взгляд.
- Пишите, - произнёс Сальери, -
А то подсыплю в кофе яд.
Вслед за Борисом Годуновым
Ко мне граф Нулин подошёл.
И Пугачёв с Петром Гринёвым
Сказали мне: «Нехорошо
Забыть известного поэта
И написать столь чепухи!
Пишите срочно, и за это
Господь простит Вам все грехи!»
Проснувшись, взялся за перо я –
Строка ложилась за строкой.
Как мало надобно порою,
Чтоб потревожить наш покой,
Избавить нас от праздной лени.
Я с нею, как могу, борюсь.
А Пушкин несравним, он – гений!
Но гениальность – это груз,
Лишающий тепла, уюта
И убивающий года!..
Но, слава богу, я как будто
Не гениален, не звезда!
Поэтому не надо строем
Ко мне являться и пенять,
И это пушкинским героям
Давно бы надобно понять!
Но чтоб к тревогам и обидам
Не добавлять ещё обид,
Стихи, коль попросили, выдам,
Где каждой строчкой сам убит,
Где мысль плетётся так убого,
Где рифмы плоски и плохи.
И пусть меня не судят строго
За столь паршивые стихи!
1999