Я не смогла закрыть тебе глаза,
Мой друг, пророк, не праведник, повеса
Ведь только день - а может, жизнь - назад
Твое лицо в полуночном экспрессе
Средь бликов окон уплывало вдаль
И зашивались рельсами все шрамы
На улице бесчинствовал февраль,
следы смывая белыми снегами.
Мне кажется, ковчег давно уплыл.
И нету места нам среди элиты.
Под нами пол давным давно прогнил.
Ты обвалился первым. Что ж, мы квиты.
Вот только писем пепел каждый день
Летит по венам железнодорожным
Бог - умер. Ницше - тоже. Я - мишень.
Ты не спеши, я догоню, возможно.
Ведь в километров вязи не могу
Не слышать вздох твой судорожный, сонный
И снова письма. Снова рву и жгу.
И гаснет лист, под снегом погребенный.
Мои следы на пыльных мостовых,
А рядом - время. С ним я шла не в ногу.
Я раскурю сигару на двоих,
Вторую половину - Богу.