Как я люблю Мамины выходные! Я лежу на своём коврике у двери её комнаты и жду, когда она проснётся. Она сама меня покормит и целый день мы будем вместе. Мама обязательно будет готовить что-нибудь вкусненькое для своих мужиков, ну и мне перепадёт немало. До обеда мы с ней будем на кухне. Я, конечно, всё время буду помогать: мгновенно съедать всё, что падает со стола, клянчить кусочки мяса, капусты и всяких вкусностей, ложиться поперёк кухни у Мамы под ногами, чтобы она меня приласкала… А она будет всё время нежно со мной разговаривать, баловать вкусненьким, трепать по морде, похлопывать, может даже сесть на меня – вес то у нас одинаковый, ну, разве что, я немного потяжелее. Будет называть меня золотой бочкой, своей девочкой, ягодкой и ещё много чего напридумывает.
Мама меня очень любит, и я люблю её больше всех на свете. Я знаю, что ей не нравится моё имя, но она меня с ним купила. И, к тому же, одного из её "мужиков" зовут очень похоже – Дима. Я, первое время, не понимала кого зовут – его или меня. Но потом стала различать. Когда Мама на работе или у своего Деда, я очень скучаю по ней, жду, смотрю всё время на дверь и прислушиваюсь. Издалека слышу её шаги и пританцовываю у двери, встречая её. Когда Мама разуется у порога и пройдёт в комнату, я обязательно принесу ей её тапочки, за что она меня похвалит.
Потом она спросит, как я её люблю. Вот тут-то я и покажу ей: встану на задние лапы во весь рост, а передними обниму, глядя ей в глаза и улыбаясь во всю свою пасть.
Иногда Женя заставляет обнимать его при Маме. Ну что, потерпеть нельзя что ли? Я не хочу её обидеть, ведь я её девочка. Вот уйдёт, тогда и обниму его – чего же не обнять хорошего человека, тем более, что после тебя похвалят, а то и дадут чего-нибудь.
А ещё Мама называет меня танком, потому что если не посторониться, я действительно могу снести кого-нибудь на своём пути.
Только Маме я полностью доверяю. Она помогает мне, когда у меня появляются щенки: делает уколы мне, гладит, успокаивает, а потом помогает с малышами, ведь больше я никого не подпускаю в это время.
Мама часто просит меня показать зубки, а сама тут же суёт свою руку ко мне в пасть. Чего она там делает, непонятно, зубы что ли считает? Так, вроде, всё на месте.
Раньше, когда все обедали, я сидела около Папы, и он время от времени, успокаивал моё слюнотечение – кидал мне что-нибудь прямо в рот. Но Маме это не нравилось, она его ругала, а потом и вовсе придумала новую команду «к порогу». Так что я отправлялась за порог в прихожую, но потихонечку перебирала ногами и оказывалась опять около Папы. А по утрам Папа пьёт кофе с яичком и обязательно угощает меня – Мама ведь уже на работе.
Женя часто балуется и заставляет меня при всех залезть на диван или кровать. Зачем меня так конфузить? Я же хорошая девочка, а когда никого не будет дома, я и так залезу на Мамину кровать.
Я и в огороде ей помогаю: охраняю, чтоб никто к ней не зашёл, особенно эти противные чужие кошки (своих то я люблю), стараюсь ходить только по дорожкам. Однажды, правда, я «кончила» ей грядку моркови, но ведь я тогда была ещё не взрослой. Да и потом: морковка у неё очень сладкая, а выковыривать её из земли одно удовольствие, да и мышцы мне тренировать надо было.
А ещё я люблю кататься на машине и, когда мне скажут, что поедем гулять, то я сразу бегу к шведской стенке, где висят мои вещи – ошейник, поводок и намордник, который я ненавижу, и сажусь поджидаю Маму или Папу, хотя терпенья совсем нет. Но возят меня редко, в основном только на встречу с другом противоположного пола, после чего я толстею в течение 65 дней, а потом появляются щенки, ухаживать за которыми я не очень люблю, ну, разве что первую неделю. А потом Мама и Папа берут на себя эти заботы.
А вообще я послушная. После прогулки даю мыть и вытирать лапы, а Мама или Папа хвалят меня и приговаривают, какая я умница и красавица.
Я знаю, что я Мамин телохранитель и, когда они с Папой обнимаются, провоцируя меня на беспокойство за Маму, я сначала пытаюсь их по-хорошему уговорить отойти друг от друга, а после просто забираюсь между ними, и получается у нас куча-мала. Потом мы смеёмся и играем втроём, и они меня хвалят за то, что я зорко слежу за обстановкой в доме.
Моя семья гордится мной, потому что никто чужой к нам не зайдёт: я этого не потерплю, ведь говорят, что ротвейлер порода серьёзная.