Вечер томной прохладой дурманит
И растаял в ночи горизонт,
Лишь мерцает вдали, к себе манит
Словно звездочка в небе, костер
Труден путь кочевого народа
И дорога в кибитках длинна,
Но дороже всего им свобода
И судьба на весь табор одна.
У костра места нет для кручины
И никто не клянет здесь судьбу,
Звонкий смех и веселые песни
Нарушают всю ночь тишину.
Но вот старый цыган взял гитару,
Струны нежно и грустно звенят.
Все притихли. Луна и все звезды
На него с любопытством глядят.
И запел тот цыган тихо, грустно
О любви, о цыганской судьбе.
И та песня понятна и звездам,
И цыганам, и мне, и тебе.
«Я любил, любил пылко и страстно,
Ей я сердце и душу открыл,
Но она убежала к другому,
Свою клятву в любви позабыв.
Ну, и что, ведь найдется другая,
Улыбаясь, друзьям говорю,
И лишь другу коню и гитаре
Я поведаю всю боль свою.
Не приходит беда в одиночку.
Табор весь крепким сном уже спал,
Когда темной осеннею ночью,
Вор коня дорогого украл.
Слезы льются. Где друг ты мой верный?
Я по белому свету пойду,
Может там, за лесами, морями,
Я тебя, дорогой мой, найду.
Но напрасно искал я гнедого,
(Я б его среди сотен узнал),
Прошли годы, и в табор вернулся
Я один – конь бесследно пропал».
И отрадой осталась гитара,
Да та песня, что душу всем рвет.
Если их он лишится внезапно,
То не выдержит – сразу умрет.