Мы же не будем кому-то рассказывать,
Что ты тогда доставала из лифа?
Значит, оставь все попытки доказывать.
Пальцы скользнут в направлении грифа
У музыканта, что был приглашён.
Зал, замерев, приготовился слушать.
Только не мы. Отстранён и лишён
Смысла весь вечер. ..приятно так глушит,
Что извлекала в стеклянной пробирке.
Мы улыбаемся. Это пыльца.
Из раздевалки железные бирки
Гладим и слушаем не до конца,
Ведь за секунду тысяча мыслей…
Если они ещё как-то уместны.
Ты напеваешь, что станет причислен
Холод железа, заведомо честный,
К лику свидетелей времени нашего.
Чувствуешь явно, что близится смутное.
Но умоляю, жди и не спрашивай,
Это как шалью плечи окутаны,
Белою, мягкою, первым подарком!
Помнишь, в гостинице старой остались
И заявляла, что слишком жарко,
И лихорадочно так раздевались,
И кокаин, неопрятно волнующий,
Чтобы тогда, наконец, успокоиться!
Странен наш век, так собой интригующий.
Ты – строже всех, гимназистка-любовница.