В мифе о Муту и Балу есть очень интересное место, которое сразу вызывает недоумение:
«Там с Коровой он был обручен, на ложе любви с ней лежал семь и семьдесят раз. Когда же сошел с нее, тотчас дух испустил. Корова тельца родила…» Итак, Балу однозначно умер.
Дальнейшее поведение Анату подтверждает это:
«Балу нашла и накрыла его одеянья смертным покровом…»
«С тяжестью на плече Анату на высоты Цапану вступила. Оплакала Балу она, и погребла, и села прямо на землю. Шестьдесят заколола быков, чтобы дать душе Балу усладу, шестьдесят заколола козлов, чтобы дать душе Балу усладу…»
Обратите внимание, что «смертным покровом» накрыты одеяния Балу. Почему просто не сказать: Балу? Потому что есть «одеяния Балу» - это тот Балу, которого Анату предаст погребению. Поэтому Балу определённо умер!
Но та же Анату приносит многочисленные жертвы, чтобы «дать душе Балу усладу…» Значит, душа Балу не погребена с телом. Где она?
Думаю следующие отрывки внесут ясность:
«День за днем проходили. Дева Анату страдала. И сердцем тянулась к Балу, как корова к теленку, как овца к своему ягненку. И, явившись во владения Муту, край его ухватила одежды, потянула за бахрому одеянья и свой возвысила голос:
— Муту, явись, мне брата верни! И ответил ей Муту, сын Илу:
— Что тебе надобно, дева Анату? Что хочешь ты от меня? Ведь я все обхожу вокруг, обшариваю горы до самых земных глубин, все холмы до нижних полей. Алчет глотка моя жизней сыновей человека. Любо подняться мне в города, где радость и красота, пастбищ страну посетить, где Лев Мамету владыка. К Балу Могучему я подошел, как агнца, отправил в рот, в пасти моей он исчез, как козленок…
По прошествии многих дней дева Анату Муту вновь посетила. К Балу сердце ее обратилось, как у коровы к тельцу, как у матери-овцы к ягненку. Муту схватила она, сына любимого Илу. Мечом его рассекла, пропустила сквозь сито, прожгла на огне, меж жерновами размолола и, чтобы птицы не съели, пернатые не расклевали, рассеяла в море. Тогда же Илу уснул и голос во сне услыхал:
— Вот посмотри! Балу живет! Всмотрись, о милосердный бог, вновь существует он, князь, правитель земли. Небеса вновь изливают елей, русла ручьев, что были, как камень, сухи, вновь наполнились медом. Князь, правитель земли к жизни вернулся…»
Во-первых, Анату говорит, что Балу ей брат (совсем как Исида с Осирисом).
Во-вторых, случайно ли сердце её теперь тянется к Балу как «у коровы к тельцу, как у матери-овцы к ягненку?» Помните ли, что Балу умер, но корова тут же родила телёнка? А ведь это и есть душа Балу! Только теперь она как бы перерождённая…
Как ни удивительно, здесь я предлагаю вспомнить о представлениях этрусков по поводу того, что происходит с умершим в загробном мире. Умерший не может попасть туда просто так. Для этого он воссоединяется на ложе с богиней и « происходит нечто вроде возвращения души умершего в женское лоно, чтобы из чрева земли (сиречь - чрева матери) начать новый путь в мироздании…»
Нужно отметить, что на землю Балу возвращается не в виде ребёнка, а взрослым и полным сил, поскольку сразу же «Астара схватил, с трона на землю швырнул и разметал всех мужей, что Астару служили. Снова на царстве бог Хаддад…» Да и когда «на годе седьмом вновь появился Муту», Балу ничуть не уступает ему по силе.
Почему-то я решила, что Муту – властелин подземного мира. Но если читать миф внимательно, то возникают вопросы:
« В ущелье мое приглашаю я, Балу, тебя и братьев твоих. Будешь сидеть на пиру рядом с моею родней. Но, что бы ни скушал ты, что бы ни выпил ты, придется тебе изрыгнуть. Ибо проткну я тебя, так же как ты поступил, когда Латану поверг, гибкого змея убил, повелителя о семи головах…» Итак, о жилище Муту говорится, что это ущелье. Но можно ли утверждать, что это уже подземный мир?
Внешность Муту: «Балу и двое гонцов вместе отправились в путь. Когда немного прошли, Муту очам их предстал. Огромен и страшен он был: одна губа на земле, другая — на небесах. Язык же касался звезд. Вот Балу страх одолел, убоялся скачущий на облаках. Подумал он про себя: «Муту проглотит меня. Я в чрево его опущусь. Будет это тогда, когда созреют плоды, сады дадут урожай…»
«И снова они в пути. Когда же достигли Муту подземных полей, в ущелье его вступили, узрели высокий трон и Муту, сына Илу, на нем…» Всё-таки, в ущелье Муту есть и подземные поля! Но сам Муту далеко не всегда находится под землёй:
«Ведь я все обхожу вокруг, обшариваю горы до самых земных глубин, все холмы до нижних полей. Алчет глотка моя жизней сыновей человека. Любо подняться мне в города, где радость и красота, пастбищ страну посетить, где Лев Мамету владыка…» Так Муту отвечал деве Анату. Похоже, Муту – персонификация смерти и ходит он, в первую очередь, по царству живых. Небольшое дополнение: у Балу и Муту одна мать, о чём говорил Балу. Но отец Балу – Дагану, отцом Муту назван Илу. Хотя, Илу, как верховный бог, может считаться отцом для всех. Того же Балу в других мифах именуют сыном Илу… Но слов из песни не выкинешь:
«Я, Балу, твой раб, о Море,
Твой раб навсегда,
Сын Дагану — твой пленник…»
Интересно, что в подземном мире особо выделена «страна пастбищ, где Лев Мамету владыка» , поскольку именно там происходит рождение души для загробного мира:
« — Ах, вот ты какой! — громко он произнес. — Явился готовый служить. Спускайся же дальше вниз вместе со свитой своей. Семь захвати ветров, семь возьми облаков, семь тебе верных юнцов, восьмерых кабанов и дочь, что с неба роняет елей. Возложи на руки шкуру, жиром наполни ладони, понеси в обеих руках. Опустись в дом одиночества, в землю. Ты будешь причислен к тем, кто опустился в нее. И как только испустишь дух, познаешь подземных богов — и сразу оплачут тебя.
Балу покорен был. Он сошел на поля, какими владеет Лев, богини Мамету супруг. Там с Коровой он был обручен, на ложе любви с ней лежал семь и семьдесят раз. Когда же сошел с нее, тотчас дух испустил. Корова тельца родила.
Муту предстали гонцы перед Илу самим и сказали ему:
— Из бездны к тебе мы пришли, край пастбищ подземных пройдя, поле Мамету Льва. Балу увидели мы там в глубинах земных. Пришли мы, чтобы сказать: скончался князь, владыка земли…»
Получается, что поле Мамету Льва расположено чуть ниже ущелья-входа в подземный мир. Тело-одежды остаются лежать там, а душа отправляется дальше. Да и подземных богов (или кого там ещё?) получается много. Но над всем этим Муту действительно является властелином.
А вот Мамету – это в аккадской мифологии богиня подземного царства, супруга бога смерти Нергала или бога чумы Эрру. Здесь под «Львом Мамету» имеется в виду один из этих богов, имя которого предпочитают не называть.
Интересно было бы разобраться с присказкой Муту о «семи верных юнцах, восьми кабанах», но что-то пока не попадалось ничего…
«И собрал Муту свою свиту, семь верных ему юнцов, кабанов восемь. Им сказал:
— От Балу, от брата, обиду я претерпел, хотя нас мать одна родила. Идемте со мной. С Балу хочу я сразиться.
Каптару покинув, Цапану достигнув, набросился Муту на Балу…» Отрывок привожу больше ради Каптары, поскольку Каптару (кафтор) — древневосточное обозначение острова Крит. Но это ещё не микенский Крит, а минойский, поскольку угаритским мифам не менее 2000 лет до н.э. Получается, что Крит, «приютивший» Муту, автоматически попадает в разряд врагов сторонников Анату. Считаю такое своё предположение вполне логичным. Не удивительно, что на Крите оказался умелец Дедал: быть может, он потомок Пригожего-и-Мудрого? Ведь тот по разрешении спора между Муту и Балу оказался в подчинении у Муту.
О том, что мифу о борьбе между Муту и Балу придавалось огромнейшее значение, говорит удостоверительная подпись:
«Подписал Ил-милк из Шабону,
Рассмотрел Атган Парланц, верховный жрец, высший пастырь.
Сверил Никмаду, царь Угарита, повелитель Йаргабу,
господин Теремину…»
Так вот с каких ещё пор пастыри повелись!