— Отчего моя жизнь —
Тёмный лес, три сосны без зарубок,
Полуметры шагов,
Суммой длин своих равной нулю...
Или меньше того,
В минусах заблудился поступок...
Хоть за землю держись,
Хоть за гриву лесному царю.
А за что пропадал?
По привычке искал вдохновенья
В будуаре жены
Отставного гвардейского льва,
И без чувства вины
Говорил с её мужем о деньгах,
Что на днях проиграл,
Несмотря на удачу сперва...
— Что ж ты, барин, теперь
Эти вот разговоры затеял? —
Отвечал мне лесник,
Взгляд бросая на спиленный ствол. —
— Вот, ещё один сгнил.
Распилить надо. Вот моё дело.
Ты уж, барин, поверь,
Я лишь знаю пилу да топор...
Да угодья твои,
Лес сосновый, дубовую рощу.
Не питает земля,
И деревья гниют на корню.
Вот забота моя.
Бросить всё — это было бы проще,
Чем твой лес обходить
Каждый день, да по сто раз на дню. —
И лесник запыхтел
Самодельною трубкой. — Ты — барин.
Вы прогнили давно
И внутри, и снаружи, насквозь.
Только жрёте вино,
Да всё ждёте — приедут ль цыгане.
Вам до леса нет дел. —
Я вскипел, — Эх, Егорка, ты брось!
— Ты, мой друг, помолчи.
Не суди, да тебя не осудят.
Сторожи свои пни,
Да пореже пеняй на других.
Эти речи твои
Оттого, что ты пьяный как сука.
Отоспись на печи,
А потом говорить приходи.
Тот херовый лесник,
Кому вечно деревья мешают...
Пропадать — ни за грош,
Ни за штоф, ни за новый пиджак.
Пропадать? Ну так что ж,
Пусть хотя бы за ту, чей ольшаник
Ты здесь век сторожишь,
Бедный сторож, и старый дурак.
Собеседник мой вдруг
Побледнел, весь сконфузился, ярость
Незаметна была. —
— Пропадать за хозяйку? — Шалишь!.. —
Не удар топора,
Только свист где-то рядом, покамест
Я, не выставив рук
Для защиты, отпрянул в камыш.
— Е-егор! Т-ты чего?!.. —
А лесник мой, уткнувшись в осоку
Как в подушку, рыдал,
Телогрейкой укрывшись от глаз,
Глаз того, кто стоял,
Рукоятка ударила в ногу,
Сам топор унесло,
Он блестел где-то справа от нас.
А Егор трясся весь,
Под своей телогрейкой скрываясь,
Лёжа в жёсткой траве.
Я стоял истуканом, боясь
Шевельнуться, в моей
Голове мысль за мысль не цеплялась.
Всё случилось вот здесь,
Слишком быстро. И цепь порвалась.
Как дыханье людей,
Как удар, рассекающий воздух,
Как топор на траве...
Словно звенья единой цепи,
Как в хмельной голове,
Разошлись и разъехались после
Бушевавших страстей
Где-то там, куда глаз не глядит.
Куда глаз не глядит.
И не тащат упрямые ноги —
В тишине... Только вот...
Весь мой хмель разом в землю ушёл.
Я нагнулся — Егор,
Ты вставай, что валяться в осоке?
Я живой, не убит.
Без обид, ну, вставай, хорошо?
— Как же мне теперь жить?!
Ты прости меня, барин!! — и в слёзы,
Слёзы льются рекой,
И я тоже отдался сполна
Этим рекам души,
Что смывают любые вопросы.
Отвечая — любой
Крик души лучше, чем тишина.
12.03.2000