А вы, барон, и вы, виконт,
Пожалте в секунданты…
В. Высоцкий
Чу. Деревья наушничают в ночи,
Катер – облако, не задев дома,
Проплывает в рейде. Фанерный щит
Белым словом исписан: «Зима. Зима…»
Не уснувший и вышедший на балкон
Прямо в тапочках, изморозь настругав
По дощатому полу,
барон – виконт –
Не стреляться ж ;
глядишь с головой в снега.
Не стреляться ж, не пить до «упал в кювет».
Сор игорного дома несёт игрок.
Подстаканник не прячется в рукаве,
А оклад халата давно намок.
В обесточенном здании, при свечах,
Где, как швейная, скрипка кроит уют,
Он кропил колоду, загнув клетча-
тый стяжек рубашки…
Ты ждал… Сдают.
Карта вышла… Схватил за манжет…
Скандал.
Осыпание порохом. Пьяный бред.
Здесь зима. Как колокол из катал,
Глухота поёт в жестяной берет.
Из сугробов выпархивая тяжело,
Жизнь соскальзывает и катится по сверх льду.
Не пускающий руку тесней в тепло,
Подстаканник подрагивает на свету.
И темно, и холодно, снег валит.
Голова бесформенней калача.
На залёгший где-то сырой асфальт
Со стаканом ты плещешь холодный чай.
Ты мурлычешь: «что я могу ещё…»,
Как заснувший дьякон у алтаря,
И метель лепной поправляет счёт
На фанерном стенде у фонаря.