В кондитерской у Вольфа-Беранже
в доху одет, за столиком один,
при входе справа в первом этаже,
сидел однажды грустный господин.
На голове цилиндра черный столб,
лицо под ним белело полотном.
Он, барабаня пальцами об стол,
рассеяно поглядывал в окно.
Как будто сочинял любовный стих,
слетали с губ неслышные слова.
Был господин задумчив, мрачен, тих,
и напряжен, как лука тетива.
Ему по виду было сорок лет,
не скажешь, что изысканной красы.
Он то и дело пальцем лез в жилет
и доставал карманные часы.
Задвигались морщинки на лице,
но, впрочем, страха нету и следа.
В кондитерскую входит офицер.
- Ну, что, готово? - Все готово, да.
Казалось, господин теперь был рад,
и выдало его сияние глаз,
он заказал и выпил лимонад,
и произнес: «поехали, Данзас!»
Друзья поднялись, ящик прихватив.
В пустом кафе, молчавшие полдня
часы сыграли траурный мотив,
кого-то прежде срока хороня…