Как мечталось ему, просто жить и гореть,
Сердцем верить тому…, чтоб потом не жалеть
Как хотелось святой, прозаичной судьбы
- Быть творцом и слугой первородной страны.
Только вот не прочел, что с горчинкою мед,
Когда сердце печет, когда радость поет,
Не бывает так в жизни, что всем хорошо,
Что за верность отчизна, вдруг лепит тавро.
Он был верой затянут под кожей ремнем,
Когда брел липко вязнув, в грязи босиком,
Когда пьяный и нервный боец свысока,
Поднимал карабин к срезу жилки виска.
И он думал с досадой, что плохо служил,
Уходить – слишком рано, кто б жизнь одолжил,
Кто бы дал на чуток – поквитаться с врагом,
После сам он уйдет, только это потом.
Вот и ров, он мотыжил его здесь вчера,
С тайной мыслию выжить - сорвать номера,
Если нет – пусть из грубых израненных рук,
Его знаменье люди, как свет вознесут.
Пусть окончится время, наступит пора…
Но как в масло, в затылок принцесса вошла,
И боец, хмуро сплюнув, как на воронье,
Глянул место от пули, пнув ватник в ребро.