Меня сегодня Музы посетили,
Я ждал одну, они пришли вдвоём.
Не допуская всяких «или-или»,
Насели так, что голова кругом.
Чего трясёшься, как от страха заяц?
Чего молчишь, как в рот воды набрал?
Ни строчки нет! Сиди, не огрызайся!
Лениться стал или в быту застрял?
Быть может, старость быстро подкатила,
Набросилась голодною змеёй?
Нам не соврёшь, что силы не хватило
Отбиться, оторваться от неё.
А я любуюсь! Ох, красивы стервы:
Глаза, прически, талии и бюст.
А языком молоть, так дай Бог нервы-
За ними не угонится Минюст.
Одежда от родителей досталась,
Одна из них лишь в розовом плаще,
Другая в «неглиже» (ну, блин, вообще),
В причёске только шпилька затерялась.
А я смущён, на одного не много ль?
И ночь темна, и рядом ни души.
Они своё – не будь же недотрогой,
Писал же раньше и опять пиши.
Не правда ли, немного нагловаты,
Чтоб так вот мужику на шею сесть,
Но, уподобясь старому солдату,
Я авторучкой отдаю им честь.
Вздохнув, пишу своей лишившись воли,
Но не могу и пары слов связать.
Та , что в плаще как будто бы от боли,
Смотрела на меня, прикрыв глаза.
Смотрела так, а мне мешало это
Её внимание, в нём таилась грусть.
Ей посвящал когда то я сонеты
И, что писал, то помнил наизусть.
Да, ведь, и та в причёске, что с заколкой,
Не вдруг ко мне явилась в «неглиже»,
Была со мной совсем не незнакомкой,
На общем жили раньше этаже.
И ей я тоже говорил стихами,
И песни под гитару напевал.
Ах, что со мною сотворила память,
Убила просто сразу наповал.
В далёкой юности сошлись дороги,
И там же разбежались той порой
(Вы подтвердите – было так у многих),
Сначала с первой, позже со второй.
Смотрю на них, как на поживших женщин-
Глаза, фигура, ноги, руки, грудь,
Быть может, больше чуть, быть может, меньше,
В размер, быть может, но не этом суть.
Виденье Муз мне разум помутило,
Не знал, что делать и как дальше быть.
Я вспоминал, ну как ума хватило
Их сердцем полюбить и разлюбить.
Меня сегодня посетили Музы,
Побыв со мной до самого утра,
В душе оставив многоточье груза
И колпачок раскрытого пера.
Смотрю в окно, там чей то внук грозится
Прибить, коль, бабушку обидишь, Дед!
Чего во сне, лишь только, не приснится,
Когда тебе за восемьдесят лет