Кто
Зажигает огонь
Для идущего в темноте?
Для того,
Кто выдержал всё,
Чем Господь
Защищает
От небезумья
Своего самого младшего,
Самого любимого
Сына.
Того,
Кто остался наедине
Со своим
Цыплячьим сердцем,
С детским ужасом,
С чёрной кровью
На дне:
Так же
Помнишь,
В стакане,
Или
Фаянсовой чашке с цветами,
Полощется
Черничного морса
Самый сладкий,
Самый последний
Глоток.
Того,
Кто живёт
Со своим
Кем - то убитым,
Со своим
Мёртвым ребёнком,
Как живут
В доме
На зелёном холме,
С открытыми окнами,
С высокими
Потолками,
С клеткой
Из прутиков ивы,
С желтеющей в ней
Канарейкой.
С кровью на простынях,
На полотенцах.
Кто звенит
Медным бубенчиком
Впереди
Идущего в темноте?
Того, кто в своих маленьких
Детских ладонях,
Тёплых,
Как улитка,
Уснувшая за пазухой,
Согревает
Бумажный комок
В серебрянной шелухе, -
Свою страшную,
Свою чудесную жизнь.
Первый из
Соцветия
Сакуры,
Тонким розовым лепестком,
Нежным краем,
Перерезавший
Горло дракона.
Слышишь звук?
Это шёлковой нитью
Стянуты в круг
Два конца
Боевого стального лука.
Видишь, - это стрелок
Обмакнул свои пальцы
В изумрудное
Оперенье стрелы.
Кто прочертил
Визжащим
Алмазным резцом
Эту несомненную,
Эту верную линию
Между слабыми пальцами
И
Невидимым
Сердцем
Мишени?
Кто свиристит
На ивовой дудочке, -
На горькой
Ивовой дудке,
Оставляющей
На губах
Привкус древесного сока,
Эту
Зелёную оскомину на
Языке, -
Эти белые язвочки
Соли.
Кто свиристит
На дудке
Впереди
Идущего
В темноте?
Того,
Кто обозревает свои владенья:
Зелёные воды
И алые берега,
Кто разводит костёр,
Отливает серебрянный колокольчик,
Ладит
Ивовую свирель,-
Несколько скромных подарков
Далёкому Отцу
От Его
Самого младшего,
Самого любимого
Сына.