***
Опять немыслимая горечь
Ручьями льется по щекам,
И мотыльком сгорает в полночь
У ночника…
Опять заведомое имя
Зовет неведомо куда,
И взгляд на прошлое не кинешь –
Одна беда…
В глазах измученных иконьих
Закостенел немой испуг…
И снится, снится мне покойник
Мой старый друг…
Его истерзанное тело
В сибирской нашей мерзлоте
Остыть (всего-то и…!) успело,
И губы – те…
Их отогреть бы – не иначе!
Их целовать бы много раз!
Поднять бы веки с глаз горячих…
Да нет уж глаз…
И ничего мне не осталось
От той подавленной любви…
Лишь дум напрасная усталость
Да вой в крови…
1995