Старый вдовый ворон на бреющем полёте прошел над шапкой синего тумана, что нахлобучена на Бездонный Колодец. Баба-Яга кивнула приятелю и ловко запузырила ведро в туман.
Водица чистейшая, студеная, светится вся, но - как тяжела! Вороток на-подъем только семь богатырей провернуть могут.
...Или одна бабушка!
Яга споро выхватила ведерко из лапищ тумана и аккуратно поставила на красную гранитную скамью.
Водица-то светла, но никогда не знаешь, что к ведру прицепится, покуда тащишь наверх. Даже прабабушке бабы Яги не ведомо, кто и когда сруб тот сложил и какие хитрости в нём вмурованы-вколдованы. То ли бревнышки прикрывают ходы в иные миры, то ли Бездна периодически выкидывает недопереваренные огрызки тысячелетий. В прошлый раз, например через дужку перекинулся индейский мокассин . Мокассин был интересен, хоть и потерт: в нём хаживал сам дедушка Чингачгука, и довольная бабуля от души на антикварной обутке поворожила, после чего выгоднейшим образом махнулась с реконструкторами на рессору от кареты. К сожалению, без этого артефакта тыквы превращаются только в ассенизационные обозы. Принцу и Золушке пофигу - у них так и так любовь получится, а вот старого короля коллеги застебут-задразнят - жалко старика, а бабушка гуманная.
На этот раз не так повезло - новодельная золотенькая цепочка с часиками, скучные подслеповатые камушки и механизм китайцевый. То есть, хронометр всегда стоит на полшестого.
Изделие неизвестного недомастера отвратительным образом запуталось вокруг веревки, еле освободила.
Ну, и на кой оно?
Но случайностей не бывает, и Яга безделку не выбросила.
На закате явилась гостья. Тощенькая, хроменькая.
Вошла - калиточку не прикрыла, прошмыгнула огородиком - скособочила шляпу чучелу. Покрутилась по двору - подразнила цепного кобеля, походя плюнула в колодец. И к двери бочком так подкатывается - тук-тук-тук...Не видит, дурища, что за спиной деется.
Чучело поправило шляпу и выпростало из-под ветхого плаща кнут.
Кобель-то, Гармово семя, открыл один глаз. С шестью зрачками глаз, рубином сияет. Плевок в тумане синем свернулся, закрутился, заузлился - поползло по следам негодницы чудище. Голова львиная, грудь женская, тело зеленью наливается. Длинное, змеиное.
Пшшшшччч, пшшшччч - шуршит-ползёт.
Баба Яга поторопилась впустить. За гостьей дверь на три щеколды закрыла, тряпочкой сначала след затерла, а потом на всякий случай подоткнула порог. Пёс и чучело сказочного орднунга не нарушат, а вот чужим плевкам она сроду не доверяла.
- Заходи, непутёвая. Пошто припёрлась? Каким дурным ветром занесло? Неужто Мировой Змей шипуна опять пустил?
- Да что ты, бабка, расшумелась? Ты тут в лесу сидишь, от жизни совсем отстала. Я пришла сама, просвещенья твоего ради! Потому как понять не могу, какого рожна ты в век моего величия в ступе по ночам над столицей рассекала.
- Ась? А глазастая ты, я ж по-над тучами хожу, там мой эшелон. Только какая твоя печаль - я ж туды, на крыши, и не поглядывала. Ни семки за шиворот прохожим не лузгала, ни банановую кожуру под ноги не бросала. Я тучи вычесывала, лунный пух выщипывала - прясть решила о Вечном Сказ. Эвон, веретенце еще теплое.
- Не твое, бабка, дело Сказы писать. Ты не член СП, не ездила в СВ, и вообще старая дура. Я сама тебе сейчас о Вечном расскажу, а ты жопу прижмешь и слушать будешь! Потому что нет у тебя ни дипломов, ни рекомендаций, ни публикаций в газете "Гудок", а у меня есть. И рассказ я как раз начну именно со значимости для Вечного той газеты "Гудок", и им продолжу, и им закончу. Потому как всё сущее той газетой "Гудок" увековечивается, а твои сказочные и поколдовочные подвиги в ней не прописаны. Значит, их и вовсе нет на свете. а если есть - то они ничтожны и пезираемы лично мною, постоянным автором газеты "Гудок".
Посмотрела бабка за окно, где танцевала тварь чуждая, посмотрела на гостью. Разницы особой не увидела - одного теста пакость. Схлопала в ладоши, да и собрала воедино. Накинула ошейником цепку-дешевку с часами неходючими, на полшестого. Чтоп не рыпалась, покуда до Лешего доведут.
А Лешему она на кой? Так придумает что-нибудь, может, пристроит на Гнилом Болоте бандершей или дорогу сторожить. Что-то слишком часто шастать стали, прям как к попу деревенскому. Не жалко, но поп обидится.
И попа не жалко, но попадья-то бабушке подруга давняя и родня, не раз кагорчик вместе потребляли.
Яга водицы-то из Бездонья утром для нее и добыла - окна помыть перед равноденствием.
Окна от той воды до осени чистые будут, ни пыль не пристанет, ни мушиная какашка.
---------
Предыдущие серии в сборнике Лысогорье Ньюс