-Ты сынок сидишь все дома.
Да пошел бы погулять,
Ни дождя там нет, ни грома.
Там такая благодать!
Двинул Ванька дверь плечом
И пошел на улицу.
Видит сено ест бычок,
И на Ваньку хмурится.
Плюнул в морду по привычке,
Отвернулся и идет,
А тут едет дед на бричке,
И арбузы в ней везет.
-А ну дай арбузов дед.
Мне и батьке на обед.
-Сейчас дать, али потом?
И стегнул Ваньку кнутом.
-Чтоб они тебе погнили,
Чтоб ты ими подавился.
Дулю сунул в нос кобыле,
И домой в слезах пустился.
-Что случилося сынок?
Ты от слез своих промок.
Или кто тебя обидел,
Или страх какой увидел?
-Дед арбузов мне не дал.
Чтоб погнили, я сказал.
Дулю я ему скрутил,
А он плеткой угостил.
-Ты совсем что ли, дурак?
Разве ж можно было так?
Не плохой у нас народ
Надо б все наоборот.
Чтоб возить вам и возить.
Ни один, чтоб не пропал.
И не надобно просить,
Он бы сам тебе их дал.
И пошел Иван опять,
По той улице гулять.
Видит люди там идут
И покойника везут.
А Ванюшка не забыл,
Как отец его учил.
И пошел он им на встречу,
Подбодрить отцовской речью.
-Чтоб возить вам и возить,
И зимой чтоб они были.
С дурака-то что спросить,
Ваньку взяли и побили.
Прибежал опять домой,
От побоев чуть живой.
Всполошился тут отец,
Что с тобою наконец?
Ты кого там обозлил?
Уже всем ты надоел,
-Там покойника везли
Я сказал как ты велел.
-Ты же видишь слезы льют?
Дело-то известное
Коль покойников везут,
Царство им небесное.
А ты что им отмочил?
А теперь ревешь, бежишь.
-То чему ты сам учил,
А теперь за все бранишь.
-Ладно, ляг угомонись.
Полежи за все забудь,
Если б ты перекрестился,
Они дали б помянуть.
-Завтра я опять пойду
Где-нибудь я их найду.
И скажу им, не хотел
Так сказать, отец велел.
-Жаль назвал тебя не Федей
Не молол бы чепухи,
Будут думать все соседи,
Что мы оба дураки.
-Отлежусь вот и пойду,
Вдруг на умных набреду.
Расскажу им все как есть,
Пусть решат кому та честь.
Вот опять он на прогулке,
А на встречу свадьба гулко.
Окружили его, пляшут
И налили доброй чашу.
Крестить Ванька всех ряженных,
Дело-то известное
Говорит молодоженам,
-Царство вам небесное!
Свадьба страшно заревела,
А невеста в обморок
-Мы тебе стервец за дело,
Размочалим окорок.
Еле вырвался от туда.
И бежал от них покуда,
Дом родной не увидал
Перед батей зарыдал.
Отец в ужасе опять.
-Не ходил бы ты гулять,
Рюмку выпил и сплясал бы
Свою удаль показал бы.
-Как бока переболят,
Я опять пойду гулять.
Перед ними попляшу,
И прощенья попрошу.
-Что с тобою говорить.
Давай мазать, где болит?
У тебя мазей не хватит.
Отлежусь я на полатях.
Он проснулся раньше бати.
Потихоньку слез с полатей,
И пошел туда где был,
Там мужик свинью смолил.
Не надумал, что сказать
С ходу бросился плясать.
Тот над жаром тряпкой машет,
И глядит как дурень пляшет
А плясать Ванька умел.
Терпеливо тот глядел,
А потом между делами,
Потянул Ваньку вилами.
Нет трагедии конца,
Снова Ванька у отца.
-Говорил же тебе, хватит
Сколько можно нервы тратить?
И зачем было плясать,
Разве ты не мог сказать?
-Пусть на первый же день пасхи,
Разговелся б той колбаской.
Ванька вновь туда пошел,
Но того там не нашел.
На него другой глядел.
Сняв штаны в кустах, сидел.
Время дал ему, одеться...и
-Дай вам Боже разговеться
За столом этой колбаской,
Закусить свяченой пасхой.
Тот бычарой оказался,
И за Ванькою погнался.
Если б только не менты,
Были б Ваньке там кранты.
Нынче Ванька умным стал,
Клад нашел, а брать не стал.
-А зачем отцу оно?
Оно, как и то дерьмо!
Теперь батя горько плачет,
Сын дурней стал не иначе.
-Это ж надо, дармового,
Не взятять клада!
Не прибавилось ума,
Скоро сам сойду с ума!