Я проснулся в предрассветный час самоубийц,
Когда зажаты души бодрствующим мраком,
Когда хрупка надежда, словно тонкий шприц,
И темный дом представлен адскою клоакой.
Уныние сдавило сердце мне кольцом,
В тоске я замер в ожидании рассвета,
И все, что память растворяла терпким сном,
Вдруг ожило в воображеньи где-то.
Я вспомнил юность вдруг, я понял мир,
Что полон беспощадных, темных духов,
Которые несут сомнения и слухи,
Что поглотив его, устроят страшный пир...
И что силен, не сильный от рожденья,
А тот, кто испытанья превозмог,
Что дарит счастье нам не пробужденье,
А покоренный скорбный рок.
Вонзила память в сердце острый нож.
О, скольких же унынье это погубило!
Я рядом был, я суетился, бился, все ж,
Остановить их был, увы, не в силах.
Во сне они являются ко мне,
И за собой зовут в пылающую бездну,
Кричат они: все в мире бесполезно,
Что все равно гореть нам в том огне...
О, бледный лик, испуганный тот взгляд..
Увы, уж не вернуть его назад,
И не убрать с проклятого пути,
И вновь и вновь его мне не спасти...
И снова, как во сне, я молча вижу,
Как в предвкушении увидеть небо ближе,
Не в силах сохранить больную душу,
Разбив окно, он выпрыгнул наружу...
Я вспомнил тех, кого я предавал,
В ответ за то, что был я предан ими,
Но всякий раз, когда во мраке утопал,
Я помнил, кем душа моя хранима...
И он со мной, не гаснет моя Вера.
Я жив, и мне в унынье не пропасть,
Пусть я не тот, кто смог служить примером,
Я - бытия страдающая часть.
Но вот рассвет, и тьма вновь отсупает.
Я слышу крики первых ранних птиц.
И, наконец, унынье отступает,
И прочь унесся час самоубийц.
(2015)