Бесценный пятачок
Вам мужества примеры надо?
На Ораниенбаумский зайдём пятак,
Что годы годы был пропиской Ада
И героизма. – Уверяю, так!
Хоть невелик плацдарм защиты,
Всю роль его боюсь не оценить…
Да, верно, здесь фашисты биты,
Но, главное, крепилась Ариадны нить.
Та нить и привела бойцов к победе,
Блокадникам затем дала надежду - «Быть»,
Соединила граждан стойкостью при бедах;
Смогли «Тьму ночи» с нею посрамить.
Порви её - Кронштадту гибель,
И, значит, к Ленинграду путь открыт.
На людях удержался «ригель»…
Их подвиг славлю как Победный щит.
Январь 2015 г.
ДУГА
( Поэма)
Я слышал откровенья фрица:
О Прохоровке шёл рассказ.
Экрана луч, иные лица…
Услышал нечто, без прикрас.
Танкист и командир «Пантеры»,
Усталый ныне ветеран,
Без злобы и нацистской веры,
Обманов жертва, старых ран…
- На фронт попал он в сорок первом,
Был вскоре ранен под Москвой;
В победу верил, берёг нервы;
Его сжёг Сталинград тоской.
- Леченье, переподготовка,
Затем дивизия СС.
Стальная мощь залог вербовки
В случайном промысле небес.
Струнили днями пополненье,
Запрет на отпуск и отгул,
Дышали ночи нетерпеньем,
Срывался с неба томный гул.
И началось…
«В июле прибыли в Белго ;род.
Поди, там помнят «Лейбштандарт».
И холодок бежал за ворот,
Когда мы принимали старт.
Пять дней мы были в наступлении:
Бросало полк туда-сюда.
Потери жгли до исступленья;
Не помню мест … Идут года.
- Но эту станцию лихую,
Я не забуду никогда:
Удача с нами, мы банкуем,
И осветила стол звезда.
Да, ждали выходки здесь русских,
Коль корпус стянут на пятак.
Зарылись в полосе мы узкой.
Боекомплект двойной. Что… так?
В тот влажный вечер смуты полный
Пехотный заняли блиндаж.
В пять вдруг разрывов ближних волны
Сорвали с досок экипаж.
Та долгая артподготовка
Ломала волю и тренаж;
Но поняв, что в ней мало толку,
Мы пересилили мандраж.
Затихло сразу, как началось…
Понятно всё без разговоров.
Тряпьё на дереве качалось
Под пенье вражеских моторов.
Семидесятки русских валом
Катили плотно, шли «ва-банк»,
Мы знали, что хлебнём не мало:
У них «с отвагой» каждый танк.
Противник уповал на скорость,
Имея лёгкую броню.
Снаряд шил эти танки на ;сквозь.
Признаньем честь не оброню.
И пушки наши - эффективней,
Калибром, дальностью огня.
Его вели мы продуктивней,
Тридцатьчетвёрки стопоря.
Удары глухи, звон металла;
Разрывы, пламя, дым и гарь;
Срывало башни, траки рвало,
И темень, хоть включай фонарь.
Бой был тяжёлый, бесконечный,
Когда сгорает всё дотла.
Сошлись машины в стыке встречном:
«Лоб в лоб»… Боялись мы котла.
В эфире мат, команды, стоны;
Горят танкисты на земле.
Пантеру я держал в заслоне,
А цели двигались во мгле.
Три танка мы добили точно;
Два раза зацепило нас.
Уж день пошёл, держались прочно.
«Вперёд» - приказ. Ору: «Дай газ».
Мы оттеснили их немного.
Нас скрыла насыпь из камней.
Да, та самая железная дорога…
Я часто вспоминал о ней.
Работали без перерыва.
Остатки лезут, вновь волна…
Фортуна ведь совсем не дура,
Приходит редко и одна…
Нам легче, нас они не видят;
Стрелять не ладно на ходу.
Их танки призраками бро ;дят,
Потерь питая череду.
Счёт экипа ;жа - девять танков,
Скорей пугал, чем окрылял:
Силён враг, если в эту «банку»
Три сотни запросто загнал.
Куда смотрели генералы,
Бросая русских тупо в ад.
Ведь ясно, в западню попали…
Мат плотный, крики: «Суки», «гад!».
Мы тоже были на пределе:
Машин уж сорок не в строю.
Потери знали лишь в отделе;
Что видел, я на том стою.
Дня через два мы отступали.
Грозил, похоже, нам охват.
Подбитые машины взяли.
- Свои, чужие… Это факт.
-« Шестых пантер» всего два танка,
«Вторых и третьих» около восьми…
Артиллеристы, - те гиганты,
Без них бы ног не унесли!
Хватаю пульт, щелчка не слышу.
Погас злокозненный экран.
Боль вскинулась, срывает «крышу»,
Раскрыв одну из старых ран…
. . . . . . . . .
Хожу неделю негодую.
Кто дал команду искажать?
Заставил гнуть дугу кривую,
Мешал всю правду рассказать?
Листаю тех хроник страницы,
Цифры сверяю и даты,
Мелькают фамилии, лица,
Есть ли теперь виноватый?
Щит с Прохоровкой поднят позже,
Забойщик кто-то из вождей;
Кто славы захотел, возможно,
На память наступил людей.
Я знаю, рядом в Гуляй Поле,
Мой дядя Дмитрий лёг в песок,
И как штрафник по Вышней воле,
Он свой свинец словил в висок.
Они - великие герои.
На них стояла вечно Русь;
Жила, дышала без Покоя:
«Нет смерти, Сын мой, ты не трусь».
Узнал, что не один Суворов
Умел наукой побеждать,
Не лезть на флеши без разбора;
Пред ним спешил враг ниц упасть.
Когда достиг я апогея,
В стараньи тщетном Савла,
Господь подвиг меня – Сергея,
Во храм святых – Петра и Павла*).
Тут чудный храм иглою белой
Над Прохоровкой небеса
Молитвою пронзает смелой
И верой в Божьи чудеса.
Враг откатился и сломался!
Господь, я верю: - Русский дух,
Что долго прошлого чурался,
В душе солдата не затух.
Они - сердечные, родные,
Себя сложили на алтарь.
И никнут травы луговые:
Сейчас, тогда - как встарь!
Москва, январь 2015 г.
*) - Битва под Прохоровкой произошла в день Святых
Апостолов Петра и Павла.
Вера
Воет в трубе глухо ветер,
Хлопают, ставни скрипят,
Долог, тягуч зимний вечер,
Ветки в печи не горят.
Холод исходит от окон,
Стёкла в ледовой броне.
В красном углу над иконой
Мечется блик по стене.
Скупо теплится лампадка;
Старик у стены продрог:
Лёгкие сдали порядком,
Встать он с лежанки не мог.
В горнице рядом фашисты;
В карты играют давно.
Смех их врывается чисто,
Плещется в рюмках вино.
В доме они больше года.
Слышится: «schneller» и «gut».
Хуже когда непогода,
Больше хозяев трясут.
Женщина пала в поклоне;
Вечной молитвы слова.
Тянется жестом к иконе;
В прядях седых голова.
Вера – твёрдая женщина,
С русским овалом лица,
Против чумы, бесовщины…
Мольбам её нет конца.
Молится мать о солдатах,
Четверо только у ней.
Молятся, знает по хатам:
- Богу спасать сыновей.
В доме среди оккупантов,
Не о дровах иль еде,
Свастики возле и кантов
Мольбы об общей беде.
«Господи, Спас - Иисусе,
Море грехов нам прости,
Ворога гни и жги труса,
Раны людей умасти».
С верой в любимого Бога
Страстно кресты кладёт.
«Господи, горя так много!
Армия, что не идёт?».
Образы стынут в окладах;
Брови дугой у Спаса.
Знает, средь боли и глада
Ждут заветного часа:
- Видятся танки в деревне,
За ними пехоты рой;
Стройные воины-парни
К дому спешат под горой.
Ромбы у Толя майора,
Кто-то уже – лейтенант.
Матери не до разбора:
Каждый из них – бриллиант.
Наши - родные сыночки,
Спасут детвору, отца;
Светлыми станут денёчки,
Счастью не будет конца…
… «Боже! Храни от унынья,
Мысли дурные снеси,
Ангелам крепкие крылья
Дай и страну упаси».
Январь 2015.