Так поздно, что люди не спят.
Наш двор задышал частоколом.
Наш двор, как холодный ушат.
Бумажечку с именем голым
Я бережно бросил в него.
Туман шерудит в этой куче
Рекою, гляди и того,
К утру он добычу получит.
И это не спальный район,
А список имен плоскостопых.
Так душно, что носишь рваньё.
Так мало, что больше, чем опыт.
Так медленно, что не успеть.
Вот люди стоят битюгами.
Их очередь, в общем-то, смерть.
Так чисто, что можно с ногами.
Так скоро последняя роль,
Что служащий режет верёвку.
Так ладно звучало «Метрополь»,
Теперь хоть бы сыр - в мышеловку.
Так стало просторно слону
Пролеживать в ушке игольном.
Я близкую веточку мну
Так жестко, что даже не больно.
И это не город в глуши,
А знак, ограничивший скорость.
Так нагло живут торгаши,
И прячет поэт свою хворость
Так тихо.
Я листики рву,
Себя не задев за живое.
Так сложно вписаться в канву,
Так просто уйти под конвоем.
И дерево жизни срослось
С асфальтом, со свайною ратью.
Так нервно, что даже не злость,
Усталость – не встанешь с кровати.
И Бог заменён на обряд,
И в сердце мерцают экраны
Так поздно, что люди не спят.
Так жалко, что все это рано.