Валил хохлатый снег, густой, как из перины,
Разодранной в пылу ребяческих потех,
И тяжкий, будто тишь в палате карантинной.
Не очень-то веселый, прямо скажем, снег
Трамвай искал людей стеклянными глазами,
Натужно голосил, путь свой на рельсах мня,
Вдруг возникал рывком, как будто партизаны
Пошли за языком, ну, а нашли – меня.
Ну что же, так и быть,- я твой сегодня пленник,
В желудке жестяном Ионою трясусь.
Я расскажу тебе, как брату, напоследок,
Как призрачна любовь, как безнадежна грусть.
Судьба бежит за мной, в залепленные окна
Пытается взглянуть, по-сучьи заскуля.
Мелькает свет и тень, лишь рожица на стеклах
По-свойски подмигнет мне просто так, шаля…
Гони же, брат трамвай, в заснеженные дали,
Где торжество небес, где ликованье дня,
И где твои бока из усть-катавской стали
Морозны и чисты, как ангела броня.