В преддверии грядущих праздников
Рецепт так прост и стар, как этот мир.
Но без него и пышный пир - не пир.
Украсит стол простого бедняка...
За что народная любовь к селёдке?
За то, что лучшей закуси под водку
веками не придумали пока.
Мне выбирать селёдку не в новинку.
Беру с молоками, с широкой спинкой,
упруго-первосортную сполна,
которую не более недели
тому назад в бескрайней колыбели
покачивала синяя волна.
Я плавнички умело подрезаю,
потом чулочком кожицу снимаю,
из брюшка нежнорозовых молок
две полосы слагаю на тарелку
(но это на потом, на опохмелку,
полезно что-нибудь заначить впрок).
Теперь порезать и сложить на блюдо
жиринками украшенное чудо.
Головку, хвостик прилагаю тоже.
Лежит, как обнажённая Даная,
дородностью и белизной сияя -
картина маслом, правый Ты, мой Боже!
Прикрою наготу кружками лука.
Нарезать лук - особая наука.
Укрыта, как прозрачной кисеёй...
Лоснятся аппетитные бока,
и дразнят вожделение слегка
из-под покрова прелести её.
Едят её хоть на клочке газеты.
Но лучше, если вкуснотищу эту
украсит запотевшая "Medoff"
или "Nemiroff", или "Хлебный дар"
(уж чем располагает личный бар) -
и натюрморт - не нужно лишних слов!
Разваристая, лучшая с базара
картошечка поспела с пылу-жару -
исходит пАром белая гора,
щекочет нетерпеньем ноздри, нервы...
О, наконец! Пора, друзья, пора!
Ну, вздрогнули! Поехали! По первой!