Соперники прекрасной нашей дамы сей – литературы
Под именами, нам известными, поэзии и прозы
Твердят, что всё у них естественно – с натуры,
Всё мирно и весенним сказкам нет угрозы.
Набухли почки у берёзы,
Сошли подснежники с лесов, полей,
Тюльпанов разноцветье поскорей
Их заменяет, совсем не соблюдая дозы.
Пушистыми внезапно стали ивовые лозы,
Уже вовсю благоухают ветки у мимозы,
Богатства у тебя, весна, - несметные обозы,
В твои подмётки не годятся даже Крёзы.
Скажите: «Пьяны вы от этого или тверёзы,
От умиления не заблестели у вас слёзы?» -
Такое оставляет в памяти занозы.
Мир полон признаков проказницы-весны,
Смола так дерзко пахнет у сосны,
Готовы в явь преобразить вы сны
И рыбку золотую снять с блесны?
Ожило всё в природе –
И фауна, и флора,
Как не воспеть их в оде,
Как пыл явить задора?
Вас окружает райская идиллия –
Всех всевозможных благ флотилия,
Всё, мол, сейчас получишь без усилия;
А у собора, знай, Блаженного Василия
Запахли ароматом купола цветистые,
Ожили все мечтанья детства чистые,
Живы все светлые картинки детства,
От них не скроешься, от них – не деться.
Все смелы помыслы и ясны цели,
Им не страшна парижская Бастилия,
Не сесть надежды кораблю на мели,
Красивы все, и даже урод тот – рептилия,
Всё близким кажется, и даже Дели –
А дело – в волшебстве весны капели,
Та музыка открыла все нам двери.
Вот скоро прогремят и майские, ведь, грозы,
И снимут твои зимние добытые неврозы,
Уж на пороге стоит путник-лето,
Твердит: «Весна, «гуд бай», твоя песня спета!»
Для всех судьба слегка спесива,
Но есть у нас и перспектива –
Лягушка коль царевна есть,
То существует и тетива,
Готовая стрелу послать,
Чтоб услыхать благую весть –
Твоя желанная та кладь.
И хорошо, что есть альтернатива
(Конечно, если роль твоя активна) –
Кто «кока-колу» пьёт, кто – чай, кто – кофе, а кто – пиво,
Кто возвращенье птиц считает главным,
Кто восхищён дня удлиненьем плавным,
Кто преклоняется пред римским богом Фавном
За дивное преображенье лика всех лесов, полей,
За усмиренье ветра севера дары берёт Борей.
Смотря на всё в глобальном смысле
То хорошо, что есть Гольфстрим,
А также то, что есть и Куросиво,
Но мир иной на личном коромысле:
Знай, мы давно б уже прокисли,
Коль мир весь был бы обозрим,
Коль не было бы так вокруг красиво;
Так хочется, бывает, полетать
(Против земного тяготения восстать) –
В заоблачной и голубой той выси.
«Телегу жизни» Пушкина напомню вам я в эпилоге,
Где лишь в присущем ему вне подражанья слоге,
Иносказательно описывает жизнь он человека,
Что разделил на разных три отсека –
То – молодость, затем – зрелость, потом – старость,
Мы поприветствуем его словесную там шалость:
Упряжкой как он правит жизни утром, днём иль вечером,
Я не могу свой стих писать, поверьте, тем пером,
Но от себя скажу: «Пока весну переживаешь своей жизни,
В неё ты бодрости своей побольше брызни.
Гони коней, держи в руках покрепче вожжи,
Чтоб жизнь пышней была, добавь в неё свои ты дрожжи.