Нам под займ не отвесят тугие дожди,
а поделят нас на города.
Ибо если он мертв, его тело молчит,
но и наоборот - как тогда,
когда Солнце-ребенок, чтоб выхватить всех,
любознательный, злой караул,
расчленяет себя, подаваясь наверх
и селясь в безобразном глазу.
Никакой Ахерон нас не смажет тоской,
хоть ты в тесной ладье отца,
и по тихой воде никому наш покой
не снесет на волнах-гребцах.
Кисть луны, кисть как акт, не поставлена в плес,
и орудует, смерть не тая.
Если где-то вокруг пребывает Христос,
то заноза копья - это я.