Он был высок, кудряв и горд,
Смотрел в глаза
И ухмыльнулся,
Докуривая свой бычок,
Я вдруг невольно поперхнулся,
На нем увидел свой значок.
То был значок- Татарам Слава!
И гордый воин на коне, скакал навстречу хулиганам, даруя свет в кромешной тьме.
Как много лет прошло с тех пор, когда спускаясь с острых гор,
В пылу отчаянья, тоски,
В густой ночи , с меня мальчонка,
Что ночью в ложе приходил,
Забрал те самые носки.
Носки, что поданы Аллахом,
Хранил всегда я у груди, а в них значек- Татарам Слава!
Аллах, на век меня прости- я был дурак и похотлив,
Мальчонку утром не найдя,
Я гордо вынул свой кинжал,
И приняв тяжести позора
Не быть с самим собой раздора!
Я сел на край горы один
И вены вскрыл одним движением
Пал ниц. - о боже господин! Раздался голос из ночи, то был мальчонка! Он один!
Спасти готов меня от смерти,
Я жду спасения, милый мой, юнец с кудрявой головой
Юнец все медлил, осмелев, стащил ботинок, правый, левый, в кармане вынул кошелек, все кольца снял и через час был так далек.
С тех пор прошло семь- восемь лет и я идя по рынку гордо в огромной шляпе и пенсне, увидел парня на коне.
Поймав мой взгляд, он подмигнул,
А я ему в ответ кивнул.
И в темной комнате вдвоем, мы оказались невзначай,
ему не предлагая чай,
держал предмет его в руках.
И снова -Бах! В глазах туман ,
Мальчонку не признал я снова, в порыве страсти!
О Аллах!- как был я груб, второй уж раз не избежать напасти!
Пенсне и шляпа- хороши, но безусловно для души, он взял еще и портмоне.
Часы фамильные при нем, значек при нем, и туфли снова прихватил- сказал , понравились уж больно.
А мне оставил он бычок, что под рукою тлел невольно.
От крови протирая бровь, подумал я - А ведь любовь!
Люблю я сукиного сына, и в третий раз,
когда вернется пидорас,
я сам сниму с него ботинки,
и приведу его к коню,
и головою по земле,
помчится он навстречу тьме.
Избороздив весь Татарстан,
Я жадно выпил козий тан,
Я был уверен - не найду !
Но рядом с городом, в пруду,
Я тело вижу, а на нем- значок мой гордо возлежал- о как же я его желал!
Начистив новые ботинки, я сделал шаг а может два, и раскололась голова.
Удар по тяжести своей превозмогал удар борца, и вновь не ожидал увидеть
Я мальчонку-удальца.
Ботинок нет, часы пропали, пенсне,
Что у купца купил,
А он стоял, смотрел надменно, подряд вторую закурил.
Я капитан! Я господин! - кричал он, заливаясь смехом!
И шуба с грубым черным мехом была ему слегка мала.
И я подумал, я - скала ! Скала, что подпирает небо, хоть там я никогда и не был, но я был здесь и я был с ним!
О да, ведь ты мой господин!- я прокричал , прорезав тьму, его давно и след простыл, все это было ни к чему. Как сильно я его любил.