Я помню детство: мать, отца, судьбу,
За шагом шаг мучительные встречи
С дарами жизни. Но, им всем переча
По юности, я дул в свою трубу.
Мне чудилось, что даже смерть и ложь
Способно усмирить ее звучанье.
Так порешив, за грех почтя молчанье,
Я рос глухим, от шума толстокож.
Жизнь для меня осталась навсегда
Пленительною тайной за печатью,
Лишь боль извне проникла без труда -
Вот все итоги моего занятья.