В переходе, на камне сидит, нищ и горд, одинокий бродяга
Возле шляпы своей и молчит, скорбной линией выгнута бровь
Вспоминая далекие дни, когда не был таким, бедолага,
Он девчонку в прощальной ночи целовал и изведал любовь.
А потом далеко - далеко его жизнь от нее утащила.
Он узнал и обман, и позор, и разврата бесстыжий оскал.
Только память хранила тепло той, которая чисто любила,
Без конца вспоминая в укор ту, что он навсегда потерял.
И однажды, болезнью сражен, он вернулся в покинутый город,
Без гроша за душой, крив и нем, одинок, как звезда в облаках.
Шел без дум, в пустоту погружен, мрачным средь бела дня переходом,
И споткнулся, и грузно осел, шляпу комкая в слабых руках.
А навстречу, походкой неспешной, тихо двигалась женская тень.
Робко вскинул глаза, и забилась в сердце боль, прежний нерв обнажив,
- Та девчонка из юности нежной. – Та ж в глазах голубая сирень…
Что – то тихо сказав, наклонилась, в шляпу денежки звон положив.
Он беспомощно вслед ей мычал, слезы в падшую шляпу катили.
- Не узнала,- шмыгнула в толпу по ступеням в глухой поворот.
Больше здесь он ее не встречал, каждый день среди шума и пыли,
Не прося подаянья, в углу, вновь ее появления ждет.