Стихи мои пусть не родят сомнений,
я вас любил, по-русски, до конца.
И пусть не кровью, всё же, как Есенин,
всегда писал от первого лица.
Я воспевал в стихах не муки тела –
земные муки страждущей души.
А тело так, по ходу, между делом,
как праворукость в мыслях у левши –
для мошкары нечаянная радость,
привычный стол для мерзостей иных.
А вот душа… На грани рая–ада
ей дела нет до радостей земных.
Её понять – подчас и жизни мало,
уйдёт она, лишь пустота взамен.
Хрипишь: «Вернись!»… Душа ушла,.. устала…
Приходит смерть, как истины момент.
…Стиха коснётся взгляд, и воскресенье
души ушедшей совершится чин.
Писать стихи – искать душе спасенье,
других для них не знаю я причин.