Самолет, вспоров пушистый край
Облака невинного и чистого,
Бросился в иссиненную даль
Неба бесконечно серебристого.
Провалилась под крыло земля,
Перечерченная будними заботами,
И открылось что-то для меня
Под синеющими строго небосводами.
Так огромна синь и так хрупка,
Холодна и искренне ранима.
Да хранит Всевышнего рука
Взнесшегося в небо пилигрима.