Широкий торговый тракт вбирал в себя ручейки просёлков. В ярмарочные дни его река делалась полноводной - телеги из окрестных деревень тянулись в город.
На одной из них, с большими скрипучими колесами, ехал торговец игрушками. Их мастерила от ярмарки до ярмарки вся его семья. Здесь были фигурки из дерева, соломы и картона - маленькие повозки, лодочки, лошадки, принцы и принцессы, собаки и кошки, короли и рыцари.
Одна из картонных фигурок - пеший рыцарь в плаще и с мечом - лежала на самом верху, и когда телегу тряхнуло на одном из ухабов, выпала из телеги в траву на обочине дороги...
-
Рыцарь открыл глаза. Трава казалась ему толще деревьев, снующие жуки и муравьи - чудищами. Рыцарь с трепетом огляделся и подумал: "Как же огромен этот мир". А потом увидел муху, попавшую в паутину, и подбирающегося к ней паука. "И как жесток... - добавил мысленно рыцарь, - И, должно быть, я слабее всех в этом мире..."
Муха билась, мохнатое чудовище подползало все ближе. Рыцарь поднялся, чтобы бежать, меч зацепился за паутину, и одна из нитей лопнула...
Рыцарь резал и резал. Наконец, муха облегчённо улетела, а паук трусливо кинулся прочь. Рыцарь вложил меч в ножны и огляделся. Странное дело, теперь голова его возвышалась над травой, и вдали можно было различить очертания леса.
Туда он и направился...
-
По лесной дороге шла девушка с корзинкой ягод. Она возвращалась в свою деревню. Тропинка была знакома до каждого корешка и ямки. Соседского парня - известного драчуна и забияку, давно не дававшего ей прохода, она заметила только тогда, когда он выскочил из кустов в двух шагах от нее.
- Ну здравствуй, красавица. А приласкай-ка меня, - развязно бросил варнак, хватая девушку за руку.
Та попыталась вырвать руку и обойти его, но парень держал крепко.
- Я же говорил тебе - не привечай этого слюнтяя и хлюпика, когда рядом есть настоящие парни. Ему я намну бока, чтоб неповадно было, а тебе докажу, что я лучше его. Нынче и докажу.
Девушка плакала от страха и за себя, и за любимого, но распалившийся парень тащил её в кусты...
"Кулаки у него как из камня, - поёжился рыцарь, вжимаясь спиной в осиновый ствол. - Картонный меч для них - что сосновая иголка для подошвы слона".
Отстёгнутый меч упал на землю, и - звякнул о камень. Рыцарь двинулся вперёд, мимоходом удивившись, что до тропинки всего один шаг...
За спиной девушки возникла высокая фигура.
- Отпусти девушку, сквернавец, - произнес спокойный и властный голос.
Парень от неожиданности ослабил хватку, девушка вырвалась и метнулась за спину незнакомца.
- Кто ты таков, чтобы мне указывать? - буркнул задира, но губы у него прыгали.
- Кто бы я ни был, ты знай одно. Больше ты не посмеешь обидеть ни словом, ни делом ни эту девушку, никакую другую. Никого, кто слабей тебя телесной силою.
- А ежели посмею?
- Ежели посмеешь - увидишь меня рядом. Всегда. Как только поднимешь руку. А когда я рядом... Мне и меч не понадобится, чтобы показать тебе.
Отстёгнутый меч упал на траву, и плечо парня стиснула стальная рука.
- Пусти... - еле вырвался тот. - Нужда была мне с тобой драться...
- Помни - никого и никогда... - от голоса, что нёсся вдогон улепётывающему, волосы вставали дыбом.
Незнакомец поднял свой меч и протянул девушке её корзинку.
- Не тревожься, красавица, больше он тебя не тронет, - теперь его голос звучал мягко и ласково.
- Спасибо тебе, добрый человек. Прости, не знаю, кто ты таков... - поклонилась девушка.
- Не важно... Ты помни - кто захочет обидеть тебя когда-нибудь - позови меня мысленно, и я появлюсь. Помни и верь.
Высокая фигура начала быстро удаляться и словно растворяться в воздухе...
-
Смеркалось. В лесу сделалось темно и страшно. Увидев огоньки деревни, рыцарь вышел из лесу. Что-то болело в груди, под доспехами.
"Страх? - думал рыцарь. - Но я уже возле людей... Так болит сердце. Но у картона не может быть сердца. Должно быть, это чужая боль".
Возле дома у околицы заболело сильнее. Рыцарь заглянул в окошко.
За столом сидели двое стариков с измятыми беспокойством лицами. Они ждали возвращения сына, а тот всё не шел. "Забыл нас или сгинул где?" - метались в их головах схожие мысли. Рыцарь негромко стукнул в окно. Старики метнулись - "кто там?" - "Я принёс вам весть от вашего сына, - послышалось за окном - он скоро вернётся. Надейтесь и не плачьте".
Голос из темноты был так твёрд, что старики поверили. "Зайди, добрый человек, отдохни и расскажи хоть что-нибудь".
"Простите, мне нужно спешить. Надейтесь".
Стремительно прошелестели удаляющиеся шаги.
Рыцарь и вправду спешил - проснувшаяся душа уловила опасность, грозящую в этот миг кому-то в глубине чащи...
-
Путник угодил в болото и не мог выбраться из трясины. Нехорошее это было место - в нем обитали жуткие твари, и одна из них, с наступлением темноты выбравшись из болота, почуяла добычу... Человек погружался в зловонную жижу, и столь же зловонный огромный болотный змей готовился обвить его смертоносными кольцами.
"Болото тащит вниз человека из плоти. Картон оно проглотит в один миг, - подумал рыцарь, переводя дух. - А ходить по воде и сражаться с нечистью под силу лишь волшебнику".
Подумал - и шагнул вперёд. Очень уж болело внутри под доспехами...
Светящийся силуэт мелькнул меж стволов. Фигура воина с обнаженным мечом бесстрашно шагнула в трясину - и не провалилась. Меч просвистел, и голова змея покатилась по мшистым кочкам, а путника подхватили сильные руки и поставили на ровное место. Незнакомец оглядел его и негромко сказал:
- Тебе нужно спешить домой. Отец и мать ждут. Их сердца в горе, они могут не вынести разлуки. Поторопись...
Путник бегом пустился в сторону родного дома. Раз-другой он обернулся, но светящаяся фигура быстро растаяла в густеющей ночи...
-
Ночь рыцарь провёл в лесу. К утру роса, намочившая картонные плащ и меч, высохла, и он снова пустился в путь. На небе сгущались тучи - надвигалась гроза. "Таких потоков мне, пожалуй, не выдержать", - решил рыцарь, взглянув на небо.
Он отыскал раскидистый дуб и присел, любуясь вспышками молний. Гром закладывал уши, но когда дождь хлынул стеной, до рыцаря донёсся жалобный щенячий плач, и он поспешно выскочил на дорогу.
По раскисшей грязи трусил промокший маленький щенок - видно, потерялся. "Ну, не плачь, не плачь..." - рыцарь подхватил дрожащего щенка на руки, пряча под вымокший плач. Щенок прижался к его груди, сунул голову под мышку.
Неподалёку светились огоньки небольшой деревушки. Рыцарь зашагал туда. Он обходил двор за двором, и на одном из них услышал из-под крыльца лай и скулёж собаки. Щенок затявкал в ответ, и лай стал не жалобным, а радостным. Рыцарь спустил щенка на землю, и тот со всех ног кинулся к матери. Когда удивлённый хозяин дома вышел на крыльцо посмотреть, на кого залаяла его любимая Рыжка, возле ворот никого не было. Только собака вылизывала щенка, и выражение ее мокрой морды было таким, словно она плачет от счастья. Взяв щенка за шкирку, она наконец согласилась вернуться в дом...
Рыцарь медленно шёл по дороге среди бушующей грозы. Картонные ноги отказывались служить, но на душе было легко и светло. Светлее молний. Легче дыхания... Какое дыхание в груди из картона?
Он улыбнулся бушующему небу и лёг...
-
Возвращающаяся из города телега переехала колесом размокшую картонную фигурку, совсем незаметную в глубокой колее, полной дождевой воды. Лишь хрустнуло что-то под колесом, словно раздавили живое, да светлое облачко соткалось у обочины, поднялось к небу и уплыло вдаль...
А скрипучее колесо соскочило-таки с оси, и тележный задок тяжело осел в грязную лужу. Торговец, ругаясь, то ходил вокруг телеги, то тянул под уздцы упрямящуюся лошадь. Прошло немало времени, когда сзади раздался молодой голос:
- Позволь помочь тебе, добрый господин.
Торговец обернулся. Перед ним стоял юноша, которого он никогда не видел и не обгонял на дороге, хотя шли они в одну сторону - от города. Юноша быстро засучил холщовые штаны, влез в лужу, вначале вытащил колесо, затем крепко уперся руками в тележный задок и сказал лошади какое-то непонятное слово. Послушавшись ласкового голоса, лошадь подалась вперёд и легко вытянула телегу из канавы. Юноша приладил колесо на прежнее место.
- Спасибо, - поблагодарил торговец. - Куда путь держишь?
- Я странствую. Хочу стать рыцарем.
Торговец с сомнением оглядел бедную одежду и босые ноги юноши, котомку, в которой едва ли было что-нибудь, кроме пары сухарей и запасной рубашки. Да и оружия при нём никакого не было - ни копья, ни лука, ни простого охотничьего ножа. Только лицо казалось странно знакомым...
- Тогда ты идёшь не туда. Город в другой стороне. Тебе следует попроситься в городскую дружину или в оруженосцы к какому-нибудь рыцарю, чтобы научиться воинскому искусству и подготовиться к посвящению...
- Я вовсе не собираюсь учиться воинскому искусству. По моему убеждению, рыцарь - это тот, кто протягивает любому нуждающемуся руку помощи и имеет чистое сердце. А посвятят меня в рыцари те, кому я буду иметь счастье помочь.
- Убеждение твое странное... не сказать - глупое, - усмехнулся торговец. - А не боишься ты бродить один, безоружным? Мало ли на дороге встречается разбойников, проходимцев, лихих и недобрых людей...
- Могут и встретиться, - кивнул юноша, шагая рядом с телегой. - Но почему-то я не боюсь. Если судьба мне сгинуть - сгину... - он помолчал, задумавшись, и добавил:
- Припоминаю, что когда-то - иногда - мне случалось бояться... Вот нынешней ночью... слыхал, какая была гроза? Среди тьмы и воды я почувствовал себя маленьким слабым, как потерявшийся щенок. Я шёл по дороге и стыдно всхлипывал, а потом... потом мне показалось, что чьи-то сильные руки подхватили меня.
И страх исчез. Я ощутил, что весь мир - мой дом, каждый встреченный - родич, а гроза прекрасна в своем могуществе, и прекрасна будет радуга, что родится после грозы. Вон она, встаёт над лесом возле самого горизонта...
Торговец молчал, понукая лошадь, да та и сама прибавила шагу, завидев знакомый проселок, ведущий к родной деревне. На развилке торговец и юноша распрощались, и юноша двинулся дальше, неутомимый и уверенный, стараясь лишь обходить глубокие колеи, оставленными тележными колесами...
А торговец вдруг осадил лошадь, потому что вспомнил, что за лицо было у его недолгого попутчика. Такое лицо нарисовала его дочь одной из игрушек - картонному рыцарю. И вспомнил, что не продавал его - фигурка куда-то пропала по дороге на ярмарку.
"Чудные дела творятся иногда на свете..." - подумал торговец, глядя вслед уходящему по большой дороге.
Но того уже заслоняло встающее солнце, превращая удаляющуюся фигуру в светящийся силуэт.
Силуэт становился всё выше, касался плечами облаков, ветер отдувал их крыльями плаща. Мечом у бедра повис косой солнечный луч...
И воротами в небо расцветала вдали радуга.