Воспоминание о Ленинградском хореографическом училище
имени А. Вагановой.
Жалею лишь: когда я был подростком...
Жалею и теперь, на склоне лет...
Шептал на ухо Михаил Лавровский:
-- Готов ли, чтоб всю жизнь был лишь балет?--
Наверное, ещё известно маме,
Что шёпотом Лавровский мне вещал.
Такой растяжки гибкой в гранд-батмане
Нигде, лишь у гимнасток я встречал.
Завидовали многие:-- Везунчик.--
Что знал я о балете в десять лет?--
Ну "Озеро", где лебеди, "Щелкунчик"...
А впереди-- вся жизнь! И лишь-- балет?!
Сейчас бы я ответил так, как надо,
На выпавший, счастливый тот, билет.
Но мамка увезла из Ленинграда
И для меня закончился балет.
Так глупо всё закончилось, нелепо.
Иначе надо было, а не так.
В восьмидесятых Мариус Лиепа
Яд принял-- и с афиш сошёл "Спартак".
Надутых важно, с щёк свисавших брыльев--
Был эталон, он и теперь не нов.
Сбежал Нуриев (но плясал Васильев),
Барышников сбежал и Годунов.
Имеет лишь со стороны вид лоска
Тот, впереди планеты всей, балет.
Меня, единственного из Свердловска,
Отправили туда за десять лет.
Коль не случилось, то теперь-- не тявкай,
Лишь сослагательно мы говорим:
Артист балета, он служил подставкой
В те времена для прима-балерин.
Коль не случилось, то молчал бы кротко,
Людей не тратил время, лицедей:
Не довелось всю жизнь скакать в колготках
С торчком в обтяжку, с клубнями мудей.
Здесь не прибавить и не приукрасить:
Всю жизнь плясать на сцене, до конца.
Для выворотности отпидарасить
Пришлось бы для начала молодца.
Нет, Мариус Лиепа принял яда,
Знать, неспроста. И все сбежали-- до.
Жаль, мамка увезла из Ленинграда,
А то б я показал вам па-де-дё.
Пора забыть, ну сколько можно ахать,
Того, что быть могло, в наличьи нет.
И не тебе дано судьбой оттрахать
В Большом и Кировском кордебалет.
Ни мамки нет уже, ни Ленинграда,
Свердловска нет, меня--почти что нет.
Единственная для души отрада,
Что впереди планеты всей-- балет!
......................................
(Пора бежать за сыном в садик).